Их белые кости сплелись в трогательную, невероятно красивую композицию.

Даже смерть неразлучных влюбленных оказалась красива. Хотелось отдать честь этим двоим, ставшим символом нерушимой любви.

Окончание жизни ничего для них не изменила.

Остатков одежды нигде видно не было. Клочья волос, окружавшие гладкие черепа, не отливали сединой. Длинные рыжие женские и светлые, явно мужские.

— Я возьму пробу их тканей, но боюсь… — Гесс внимательно изучал обстановку каюты.

— Это совершенно бессмысленно. Биометрические архивы хранить стали меньше века назад. Так что… Пустой интерес, — капитан с трудом оторвал взгляд от пары, вздохнул, моргнул, словно пытаясь отогнать от себя наваждение. — Все, уходим, нам еще нужно оставить маяк для службы утилизации. Пусть они с этим и разбираются.

Мак вдруг почувствовал странный мандраж, быстрый порыв омерзительной дрожи. Его все еще не покидало острое чувство опасности. "Уходим!" — голосила видавшая многое интуиция капитана. Аверин всегда ей доверял.

И он было уже развернулся, даже успел сделать вперед первый шаг, глядя на яркий прожектор ядроида, исчезающий за поворотом узкого коридорчика.

Зачем только Мак задержался? Почему отступил вдруг назад? Кожи его лица вдруг как будто коснулись холодной мертвой ладонью. Прикосновение смерти. То, чему невозможно противиться.

Толчок в спину, громкий рык Гесса:

— Мак! Тут творится какая-то полная шервь!

Взгляд назад. О да. Она самая. Давненько не виделись, милая, привет дорогая, я как-то еще не соскучился…

Происходящее за их спинами выглядело фантастически, невероятно. Словно невидимая волна полного разрушения неукротимо вползала в реальность. Испепеляющая. Стены рушились в пыль, остатки кровати рассыпались тут же в труху, останки погибших развеялись вихрями серой пыли.

— Ноги! — Макар рванулся вперед, кожей чувствуя оцепенение. Его сковал какой-то немыслимый холод, проникающий через непреодолимую оболочку скафандра. Вокруг все будто бы растворялось, размывалось, истончалось у них на глазах и рассыпалось в песок.

Гесс вдруг надломился, как палка, споткнулся и с громким стоном упал. Инспектор рванул его за руку, каким-то отдельным от разума чувством вдруг ощущая, — биолог уже без сознания. Чертыхаясь на всех языках, проклиная само Мироздание, капитан имперского фрегата, инспектор первого ранга, Аверин одним сильным рывком взвалил старого друга на взвывшее тут же от острой боли плечо.

О Создатель! Гесс весил, как настоящий земной бегемот! Если бы не бесчисленные часы, проведенные в тренировочном зале в тщетной попытке уйти от себя, Мак бы его точно не вытащил. Бетонный центнер тугих мышц и тяжелых костей.

Шервова печень! Если только вернутся, он на диету посадит весь свой экипаж, и каждую тренировку заставит друг друга таскать на закорках. Все похудеют, включая его самого.

Ноги Макара не слушались, дышать было нечем, как будто сама Преисподняя из древних легенд позади их зияла, стремительно разворачиваясь.

Судя по дикому жару и визгу всех датчиков на скафандрах, рядом опять начался реактивный пожар. В древних атомных двигателях этой ловушки запустилась цепная реакция.

Умирать не хотелось. Как-то сегодня Макар подобных глупостей не планировал, а без четкого плана такое ответственное мероприятие…

Нет!

— Полный ноль! — эта команда означала молниеносную передачу всей операции в “руки” роботов и автоматики. Так Макар включил старт аварийной эвакуации. И тут же увидел недалеко впереди щупы манипулятора катера. Их с Гессом скафандры угрожающе загудели, перейдя в режим автоматического перемещения. Оставалось вцепиться в огромное тело друга и богам всей Вселенной молиться, чтобы не подвели.