Ник под моим руководством заканчивает с пастой, и она получается довольно вкусной. После ужина мы включаем первый попавшийся фильм через приставку и расчехляем Монополию.

Я пытаюсь скрыть свое удивление, потому что вообще-то ожидала чего-то другого, более провокационного, но Ник лишь пожимает плечами и сортирует карточки в правильную последовательность. Это выбивает из равновесия еще сильнее.

Телефон молчит, и я мысленно радуюсь отсутствию Марса в сети. Сейчас бы я не смогла активно отвечать на его сообщения. А зная моего анонимного собеседника и учитывая его предупреждение про расстегнутую ширинку, они бы точно были очень горячими, и мои алые от смущения щеки натолкнули бы Ника не на те выводы.

Уж лучше тюрьма и банкротство. Игрушечные, разумеется.

— Нравится тебе работа? — спрашивает, чтобы разбавить повисшую тишину.

— Очень. Я все время пытаюсь найти какие-то недостатки, потому что не может все быть так идеально, но они никак не хотят находиться, — улыбаюсь до ушей, мне действительно невероятно нравится работать у Ника в клубе. — Можно спросить?

— Валяй.

— Почему мне нужно было отказаться, когда Леся приглашала меня сюда? И почему ты вдруг изменил свое решение?

— Это два вопроса, Вишня, — Ник протягивает мне игрушечные деньги. — Скажем так, я в последний момент решил, что твоя компания будет поприятнее одиночества.

— То есть на том перекрестке ты специально не остановился?

— Нет, я реально задумался. Но ты же понимаешь, что у меня был вариант просто сделать круг и отвезти тебя домой?

— Понимаю…и не понимаю одновременно.

— Тебе плохо здесь?

— Не считая этого, — поднимаю свою забинтованную руку. — Мне здесь хорошо.

— Ну вот и заканчивай тогда почемучкать. Твой ход.

Через пару часов я понимаю, что Монополия — страшная вещь. Нас просто засасывает в нее так, что мы оба с Ником не можем оторваться. Фильм, ни минуты которого мы не посмотрели, уже идет на второй круг, а финала нашей игры вообще не видно.

— Я больше не могу, — позорно сдаюсь, когда от разноцветных карточек уже начинает рябить в глазах. — Можно ее на что-нибудь сменить? Тут есть карты?

Один мамин собутыльник, добрый дядька, как-то научил меня довольно искусно мухлевать. Он взял с меня честное слово никогда не делать так в «приличном» обществе и велел развлекаться подобным способом только с друзьями, у которых после не возникнет желания оттяпать мне в наказание пару пальцев.

Я давно не тренировалась, но, думаю, никуда мои навыки не делись.

— Рубиться в дурака на интерес я не люблю. Деньги с тебя брать тоже как-то стремно. Рискнешь на раздевание? — прищуривается Ник.

Уля-ля, кто-то сам роет себе могилу. Мне не сильно хочется увидеть его без одежды, но выражение лица Ника, когда он поймет, что его раздела до трусов девчонка, я просто не могу пропустить.

— Рискну.

Ко мне в руки попадает немного потрепанная колода, и игра начинается. Первый раз я специально поддаюсь, чтобы убить бдительность в моем сопернике, и после грандиозного проигрыша вполне справедливо снимаю один носочек.

Никита недовольно качает головой.

— Давай хотя бы два. Носки это вообще несерьезно.

— Один проигрыш — одна вещь, — качаю головой, поджимая ноги под себя. Так сидеть удобнее.

В какой-то момент Ник и правда остается передо мной в одних трусах. Он даже подушкой не прикрывается, гордо демонстрирует мне всю свою впечатляющую массу и то, что спрятано под черной тканью боксеров.

Не стоило мне соглашаться.

Я думала, что это будет весело, а в итоге у меня теперь во рту очень сухо, потому что я не могу перестать смотреть на то, как тугие канаты мышц перекатываются под загорелой кожей.