— Зинаида Геласимна! — снова требовательно покликал меня Ванюша и подёргал за рукав вязаной кофточки. — Эта вам!..

Он с гордостью протянул мне букет роз, перехваченных розовой ленточкой. Я-то спросонья и не поняла, что происходит вообще. Огляделась сквозь очки, стараясь не выдать, что кимарнула на перемене.

Третий «Б» уже побежал в другой класс, на следующий урок, а пятый «А» только-только рассаживался за столы. У первоклашек сегодня совсем моих занятий не было в расписании. Чего же это Ванюша прибежал?..

Ну, тут я глаза-то пошире продрала и увидела Оленьку Золотову:

— Здравствуйте, Зинаида Герасимовна.

Оля посмотрела на меня будто бы с жалостью. А может, показалось мне. Я ж ещё туго соображала. Не узнала её даже — свою бывшую ученицу. С пятого по одиннадцатый класс была у них классным руководителем. А теперь вон — сына Оленькиного учу. Жизнь-то на месте не стоит. Детки растут. Ольку давно уж не узнать: какой она была, какой стала. А материнство ей очень к лицу — прямо расцвела моя девочка…

— Ой!.. — я с места подскочила и скорее обнимать её. — Что ж ты не предупредила, что придёшь?

— Сюрприз хотела сделать, — Оля обняла меня в ответ.

Она для меня всегда очень особенной была. Маленькая, худенькая, в веснушках. Без отца росла, мать на двух работах вкалывала. А другие дети они ведь не всегда добрые-милые, если уж по правде сказать. Обижали Ольку. К пятому классу совсем ей жизни не было, а теперь глядите-ка: красавица, молодая мама, замужняя, и муж у неё — мужчина заботливый и небедный.

— Хороший сюрприз, хороший, — обрадовалась, чуть не пустив слезу.

Ну, чего плакать-то? Это всё возраст: что ни событие — в слёзы. Иной раз совсем сдержаться тяжело бывает. И даже Ольку увидела — едва не всплакнула.

— Зина Геласимна! — опять позвал меня Ванька, протягивая всё тот же букет.

— Надо говорить: «Зинаида», — поправила его Оля.

А я поспешила перехватить подарок.

— Спасибо-спасибо, — затараторила, удивляясь, как же это ребёнок держал такую громадину. Тут же килограмм пять веса, не меньше. — Красивые очень. А в честь чего же это? — нашёлся и ещё один повод для удивления.

— Так на юбилей вам, — ответила Оля, как-то грустно улыбаясь.

— Ну, Олюнь, юбилей у меня только в пятницу будущую. Ты забыла, наверное? Замоталась совсем. Ну, ничего…

— Нет, не забыла, Зинаида Герасимовна, — прервала меня бывшая ученица, и теперь-то я уж не сомневалась, что она какая-то до ужаса печальная стоит. — Просто решила немного заранее… Конечно, с курьером можно было б прислать… Но это не то…

— С каким это курьером?.. — я насторожилась, глядя, как Оля отчего-то мнётся в нерешительности, при этом Ванька сияет, как керосиновая лампа. — Зачем же курьер?.. Да я думала, что вы заглянете ко мне, хоть на чаёк… Я вам там ещё банки с вареньем смородиновым закатала…

— Не получится, Зинаида Герасимовна.

— Чего не получится? — у меня прямо сердце в пятки упало.

— Прийти не получится, — обронила Оля.

— Мы в новый домик уезжаем! — заявил Ванька.

Да с таким пылом, будто слишком долго сдерживал в себе эту информацию, и она вылетела из него, как пробка от шампанского.

— Да знаю я, — сказала с сомнением, — к Новому Году уезжаете…

— Нет, — вновь перебила Оленька. — Завтра уже и переезжаем. Я думала, что до Нового Года останемся, но… Мужа срочно просят выйти на другой работе. Без промедления. И он не хочет разлучаться, сами понимаете…

— Да-да… — скорее на автомате ответила ей, а я сама буквально из одного шока тотчас нырнула в другой. — Значит, переезжаете?..

Оля кивнула, без слов.