— Стой, я сама. Спасибо, — останавливаю ее и сама иду вперёд к вещам.

Делаю несколько глубоких вдохов и вот подхожу совсем близко к Семёну.

— Помочь, любительница психов? — интересуется он дерзко. Его грубый чуть хрипловатый голос пронизывает насмешка.

Я молчу и даже не смотрю на него. Вот же он. Сердца у него нет. Нет души. Нет совести и добра. Что же он за человек такой…

Дрожащими руками собираю вещи в пакет. Его ботинки прямо перед моим носом. На голубой блузке остался след от его обуви. Он не человек.

Я почти на коленях перед ним и чувствую, что покрывают колкими неприятными мурашками. Мне становится холодно и начинает болеть живот. Так сильно я разволновалась. Не каждый день мне приходится ползать на коленях и собирать поношенные вещи перед «Элитой» университета.

 Чувствую, как все смотрят на меня, но не решаюсь взглянуть на кого-то из богатой тусовки. Когда все сделано, быстро встаю и практически бегом возвращаюсь к подруге. Алла все это время стоит с выпученными глазами и, наверное, как и я не верит в происходящее.

— Пошли, Алла. Все нормально. Пошли, — хватаю ее под руку, и мы уходим.

4. Глава 4

Домой я несусь на всех парах, крепко сжимая в руке горемычный пакет. Сердце грохочет, а все мысли занимает родной человек. Только бы все было хорошо, пожалуйста.

Когда, наконец, переступаю порог обветшалой хрущевки, встречаю врачей в белых халатах. Они уже готовы увезти бабушку в больницу. Я молниеносно скидываю куртку с ботинками, бросаю пакет в угол и прохожу в комнату, где сильно пахнет лекарством и чужими духами.

— Здравствуйте, что с ней? — спрашиваю у светловолосой крупной женщины.

— Здравствуйте, только вас ждали. Микроинсульт. Ей срочно нужно на стационар. Дома лечение невозможно. В таком возрасте это частое явление. Не волнуйтесь. Сейчас мы сделали укол, но обследование нужно пройти обязательно.

Врач разводит руками и убирает приборы в специальный переносной ящичек. В комнате стоят ещё две медсестры и один мужчина.

— Да как же это не волноваться? Как? Скажите, с ней все будет в порядке?

— Ей нельзя нервничать. Спокойствие — главный залог успеха. И, конечно, должное лечение, лекарства, таблетки.

— Дарья, справишься? — тихим голосом спрашивает бабушка.

Она лежит уже на носилках. Одета в свой любимый побледневший от стирок хлопковый халат и шерстяные носки. Я смотрю в ее бледные глаза и начинаю плакать.

— Ну, ты что, дочь. Я чай не померла. Есть ещё порох в пороховницах, — шутит бабушка. Но я понимаю, что ей плохо и говорит это она специально, чтобы успокоить меня.

— Бабуль, я справлюсь. Ты только давай выздоравливай поскорее. Завтра я приеду к тебе, навещу,— смахиваю слезы.

— Маришка, ты где? Поехали с бабушкой. Ей нужно вещи помочь привести, — ищу сестру глазами.

Она сидит в самом углу, скрестив тоненькие ручки на груди. Грустит и тоже плачет. Я понимаю, что нужно брать все в свои руки, и совершенно нет времени раскисать. Мы справимся, все будет хорошо.

— Да, это правильное решение, — говорит врач. — Сейчас вашей бабушке будет нелегко. Помощь очень пригодится.

— Мы сейчас спустимся. Вещи соберём только.

— Хорошо, Вась, поднимаем, — командует врач, кивнув мужчине.

Он берет носилки с одной стороны, а медсестры с другой. Они покидают квартиру.

— Маришка, давай шустрее. Они долго ждать не будут. Придется ехать на автобусе.

— Угу, я сейчас.

И мы начинаем собираться. Между метаниями по шкафам я звоню на работу Яне Сергеевне и прошу взять выходной в связи с происшествием. Она ворчит и говорит, что сегодня клиентов много и работы навалом, но все же разрешает не приходить сегодня.