— Ура! Спасибо, Дашка! — с радостным воплем Марина забирает пакет и, даже не взглянув на Семёна, уходит к бабушке в комнату.

Мы остаемся наедине в полутишине.

— Вставай. Я покажу, где ванная. Нет. Стоп. Сейчас принесу жаропонижающее. Нет. Кровь. Боже. Сиди тут! Не знаю за что хвататься.

Я бегу на кухню и открываю нашу аптечку. Для лекарств в нашем доме выделен отдельный большой шкаф. Здесь и антисептики, и зелёнка, и бинты. Достаю все, что может мне пригодиться. Набираю целые руки пузырьков и возвращаюсь к Семёну.

Кладу все это на тумбу. Потом бегу за стаканом воды. Когда возвращаюсь вижу, что Семён успел снять кроссовки и футболку. Теперь сидит с голым торсом. У него много синяков по всему телу.

— Ужас, Семён, кто так тебя? Прости… Мне не надо задавать вопросов. Просто… это кошмар…

 Трясущимися руками достаю из пачки две таблетки на основе парацетамола.

— Возьми и запивай. Обе. Сейчас же. Потом разберемся, что делать с ранами.

Он без всяких уговоров берет таблетки и запивает их водой. Осушает стакан до дна и глубоко вдыхает.

— Тебе нужно в ванну. Нужно промыть раны. И… Ты весь перепачканный. Не знаю, в каких кустах ты дрался, — произношу запальчиво и тут же кусаю губы. Что я говорю? Какая ванна? Я же собиралась отправить его домой… Невесть что говорю.

— И там будешь помогать? В ванной… — произносит так неожиданно, что не успеваю смутиться.

Только натыкаюсь вдруг на его взгляд. Хмельной, уставший, но почему-то мне кажется с юношеским задором.

— Не хотелось бы… Я как-то… Как-то я… Я не подумала… — начинаю перебирать пузырьки антисептических средств.

— Что? Никогда голых пацанов не видела? — хрипло низко спрашивает.

— Семён… — стараюсь не упасть в обморок. Сейчас будем оба лежать без сознания.

Беру себя в руки. Он молчит.

— Так. Я пропущу мимо ушей твои неуместные вопросы. Сделаем вот что. Сейчас я обработаю порезы. А когда тебе станет легче, ты сможешь сходить в ванную комнату. Таблетки сильные, должно отпустить через десять минут. Надеюсь, станет легче.

Он ничего не отвечает. Только утвердительно кивает и снова закрывает глаза.

— Пошли в комнату. Здесь темно. Я ничего не вижу.

— Снова ты меня гоняешь.

Семён медленно встаёт и идёт за мною. Я прохожу в нашу с Маришкой комнату, и парень проходит следом.

— Садись здесь. Это моя, — указываю на одноместную кровать, аккуратно застеленную сиреневым с цветами пушистым пледом.

— У тебя уютно, Кул, — замечает он, садясь на кровать.

— Кул, значит круто? В чем же… — я достаю ватные диски и прыскаю на них перекисью водорода.

Встаю напротив Семёна и смотрю на него, думая, что же первое обработать. Губы? Скулы? Плечо?

— Я бы мог сам наверное… К черту. Не трогай. Ничего со мной не будет. Щас как на собаке все заживёт, — игнорирует мой вопрос. Неожиданно злится.

Смотрит с недовольством на меня.

— Почему не хочешь принять помощь?

— Не хочу и все. Зачем ты это делаешь?

— Что это? — отхожу на шаг назад.

— Все это? Забота, лекарства. За хера?

Я обиженно отворачиваюсь. Подхожу к тумбочке кладу на место диск. Встаю около двери.

— Я не навязываюсь. Давай я вызову такси, и ты поедешь домой. Таблетки ведь уже помоги, раз снова грубишь. Так что. Ты прав. Прости. Наверное, было глупо затащить тебя домой. Ещё и Маришку напугала. Ты посиди, Семён немного, отдохни, если хочешь . Я сейчас приду. Лекарства на столе. Можешь воспользоваться. Я сестру проверю и приду.

 С этими словами покидаю комнату и закрываю за собой дверь. Глупая, я глупая. Зачем позвала его? Зачем?

Прислоняюсь спиной к двери и закрываю глаза. Слышу, как скрипит моя кровать. Что-то шелестит. Не могу поверить, в то, что по доброй воле пригласила его. А он ответил мне… Ответил в своей манере хамством и бессердечием. Не захотел даже, чтобы я к нему прикоснулась. Чурается словно я заразная какая-то. А я. А я хороша. Влезла в его личную жизнь и помешала как следует заболеть…