– На что? – Я совершенно не поняла последнее слово.

– Прости, это словечко из моего мира. Вообще, оно обозначает профессиональную пригодность, но я его употребила в шуточном смысле. Он проверяет пару на искренность чувств, в последнее время ещё и на истинность, чтобы потом не случались измены, и, конечно же, девственность невесты.

На этом месте она скривилась.

– У нас тоже проверяют на девственность. – Я не поняла её скепсиса. – Только не Бог, а матушка-настоятельница. Нет, ну надо же какие выдумщики! Жениться в бассейне! А как же свадебное платье?

– Всё потом, – снова хихикнула Надя. – Сначала надо неделю есть строго определённую пищу, почти ни с кем не видеться, а в последние три дня вообще сидеть взаперти. Потом ритуал, торжественное соитие, ночь на страсти-мордасти, и только потом свадебный пир. Женятся, кстати, просто в белых балахонах.

– О, как хорошо, что я – невеста принца Шэллвуда. У них там всё куда проще.

– Хм, Шэллвуд, – задумчиво протянула Надя. – Кажется, я что-то слышала об этой стране, но, хоть убей, не помню.

– Там всегда тепло, много вкусных фруктов и самый лучший в мире принц, – я вздохнула, сожалея, что теперь его портрет на дне океана, и только рыбы могут им любоваться.

Но разве понимают рыбы в человеческой красоте?

– Нет, что-то другое. – Надя закончила меня расчёсывать, встала на ноги и довольно хмыкнула. – Вот так гораздо лучше!

Я не могла с ней не согласиться. Сейчас я была в одном из её платьев (подумаешь, оно мне немного коротковато, зато чистое и удобное!), бинты больше не сдавливали мне грудь, а влажные волосы вились крупными кольцами.

– Давай теперь я тебя расчешу. – Мне очень хотелось отплатить Наде за доброту.

К тому же когда-то я очень любила расчёсывать волосы своей маме. Они так красиво струились между зубцами расчёски – загляденье.

– Эмм… – Надя немного растерялась, а потом всё-таки согласилась. – Только, чур, волосы не драть!

– Я умею. – Улыбнулась в ответ.

Я старалась изо всех сил. Правда, довольно быстро у меня устали руки – сказались последствия шторма и усилий, чтобы выжить, но я сумела довести дело до конца. Не успели мы закончить девичьи прихорашивания, как наше уединение нарушили.

– Вы всё? – Неожиданный вопрос от Урлуха заставил меня вздрогнуть. – У меня тут для вас есть еда.

От волшебного слова у меня тут же наполнился рот слюной, а желудок заурчал. Вот только выходить на берег мне было откровенно страшно. Не так сильно, как до появления гостей, но всё же.

– Давай лучше здесь – она слишком слаба для долгих прогулок, – видя моё испуганное лицо, прокричала Надя.

– Вообще–то, я тоже хотел помыться. – В голосе Урлуха сквозила ирония и, на самом деле, он был прав.

– Я постараюсь не бояться, – решительно выдала я.

Да, мне было всё ещё страшно, но разве могла я отплатить чёрной неблагодарностью за помощь? Тем более такому здоровяку, как этот армариец.

Хм, а до этого плавания я ведь даже не подумала бы о чём-то подобном. В смысле, что даже таким сильным мужчинам тоже важен отдых и простые человеческие радости. Об этом я узнала на корабле, который сейчас покоится на морском дне, а с ним и вся команда. И Джулл, и его отец, и кривой кок, и остальные… Грустно. Хорошие были люди.

Как всё-таки скоротечна и непредсказуема эта жизнь.

Карвел

Пока девушки разбирались с омовением, мы с Урлухом и Дартом неплохо провели время. Наловили рыбы, я зажарил её на слабом огне, а потом и вовсе улёгся на берегу, наблюдая, как варвар собирает фрукты. Потом он расстелил плед, расставил посуду, разложил еду и собрался идти к пруду.