В комнате очень душно и жарко. Решаюсь совершить набег на холодильник. А вот в кухне застаю графа. Райлан стоит перед открытым холодильным шкафом и гремит посудой.

– Доброго вечера, вы вернулись! – восклицаю, не замечая, как улыбка расцветает на лице. Останавливаю порывы, подавляю ненужную радость и уже спокойнее предлагаю: - Давайте разогрею ужин.

– Если вам не сложно, – соглашается Рай и, выпрямляясь, отходит в сторону. Я чувствую его взгляд, скользящий по моей фигуре. Чувствую всеми клеточками тела. Так ведь не должно быть, правда?

– Совсем не сложно, – шепчу, ныряя в холодильный шкаф.

– Тогда я переоденусь и смою дорожную пыль.

Мужчина уходит, а я выдыхаю и принимаюсь хозяйничать. Грею жаркое, нарезаю пирог, ставлю чайник. Граф возвращается посвежевший, вкуснопахнущий, с распущенными влажными волосами и распахнутой на пару пуговок рубашкой.

– Посидите со мной, – просит он вполне дружелюбно и немного устало.

У этой семейки, кажется, какой-то дар убеждения. Я ведь еще неделю назад дала себе зарок не сидеть за одним столом с господами! И если с Люцией, понятное дело, устоять невозможно, то совсем не понятно, почему я покорно киваю и присаживаюсь напротив графа.

Мужчина берёт чистую чашку, наливает горячий чай для меня и пододвигает вазочку с марципанами. А у меня благодарность в горле застревает. Просто… Он же граф. Дракон. А я наёмный работник. Человек. Он ведь говорил. И неделю назад говорил. И ранее тоже говорил. Наверное, всё дело в воспитании. Он ухаживает за мной, потому что так воспитан. Каким бы снобом этот граф ни был. В нём заложены правильные ценности. И уверенна, это Люция постаралась. Научила ухаживать за женщинами.

– Вы смотрите уже пять минут, у меня рога выросли? – шутит Райлан, а я, заморгав, краснею и опускаю глаза.

– Простите, – бормочу, крутя чашку.

– Как прошла неделя? Как мама? – интересуется дракон, поглощая поздний ужин.

Вот отлично, нейтральная тема. Я воодушевлённо рассказываю все дни в компании Люции и хвалю старушку. Райлан внимательно выслушивает, и уголки его губ подрагивают в еле сдерживаемой улыбке. Но он упорно старается казаться серьёзным.

– … Давайте я помою, – вскакиваю, отбирая пустую чашку из-под жаркого.

Райлан настигает меня прямо у раковины и накрывает мои руки своими большими ладонями. Мы замираем. Макушкой чувствую его дыхание, а спиной вибрацию груди.

– Я всё ещё человек, Ваша Светлость, – хриплю, еле сдерживаясь, чтобы не развернуться, чтобы не столкнуться с опасными глазами рептилий.

– К демонам условности! – рычит мужчина, круто развернув меня, зарывается пятернёй в волосы и тянет назад голову.

– Ударю вас льдом, – бормочу, упираясь ладонями в грудь.

– Можете потушить мой огонь, от этого менее желание не станете, – выдыхает Райлан и накрывает мои губы своими.

Его напор ошеломляет, сносит все барьеры и установки, что я воздвигла за эти дни, чтобы держаться от него подальше. Всё нутро тянется к нему. Ближе, теснее. Хочется впитаться ему под кожу и раствориться. Он целует жадно, глубоко. Целует и целует, словно я для него самое желанное существо. Словно от этого поцелуя зависит его жизнь. Не отпуская, не прерывая, порыкивая и прижимая.

У меня нет силы воли прервать его! Меня штормит от него. Меня тянет. И я умираю в его руках. Умираю, ощущая предательское возбуждение. Цепляюсь крепче за плечи, запутываюсь в густых волосах, приподнимаюсь на носочки, только чтобы он не останавливался.

– Ир-рр-ри, – рычит Райлан в губы. Его рык горячей волной проносится по венам. – Ты скучала по мне?