Оставалось надеяться, что старинное оружие признает меня, и проблем не будет.

Я осторожно извлекла его из футляра и обхватила рукоять. Кинжал на это прикосновение никак не отреагировал и ничем не показал свою магическую суть. Тогда я попробовала медленно пропустить через него магию. Но ничего не вышло. Искры вспыхнули на кончиках пальцев, но там и остались. И черный камень, и закаленная сталь были глухи к моим потугам.

Разочарование оказалось неожиданно сильным, но я постаралась подавить его. Возможно, герцог Скау поленился убирать кинжал из футляра, зная, что магическая составляющая уже отработала свое. Пришлось вернуть кинжал на место и примериться к луку.

Здесь все сразу пошло так, как надо. Стоило мне коснуться гладкой рукояти, как вспыхнули камни. Оружие наполнилось моей магией, тускло засветился связующий артефакт, а плечи лука стянула искрящаяся магическая тетива.

Сердце забилось чаще. Я так долго ждала, что смогу учиться в Академии. И вот я здесь. И никакие деканы с испорченными костюмами, ворчливые птицы и странные злобные парни не испортят мне этот день!

Удовлетворив свое любопытство, я вернула лук в футляр, а затем взялась за чемодан. С собой мне сложили на удивление много вещей, а в шкафу слуги уже развесили пять великолепных бальных платьев.

Интересно, какие праздники ждут меня в Академии, что о моем гардеробе так позаботились? Наверное, нужно не ударить в грязь лицом. Меня опекают Правители Севера, хоть мой род недостаточно знатный.

На прикроватной тумбочке меня ждало расписание. Я сверилась с листком, который вручил мне декан, и обнаружила, что личные тренировки мне предстоят всего три раза в неделю. Первая стояла в расписании завтра.

Остаток дня прошел тихо. Я успела нажить неприятности в первый же день и решила не выходить из комнаты, чтобы не вляпаться еще во что-нибудь. Пришлось выйти только в столовую, на обед и ужин.

В огромном зале смешивались все курсы. На меня смотрели с интересом, но не пытались заговорить. Зеленоглазый тип одарил меня парой мрачных взглядов по пути к своему столу, но этим и ограничился. Я крутила его слова так и этак, но не могла понять, чего он так взъелся на меня. Оставалось надеяться, что видеться мы будем редко.

Но моим мечтам не суждено было сбыться. Утром перед завтраком все адепты выстроились на плацу по курсам. Когда в толпе мелькнула знакомая фигура, я едва не застонала в голос. Невезение продолжалось.

Перекличку вел крепко сбитый седой мужчина в темном костюме. Он бросил суровый взгляд на пару болтающих девушек и провозгласил:

– Когда я назову ваше имя, поднимите руку и скажите: «Я!». Всем все понятно?

Нестройный хор голосов выразил согласие. После этого на меня посыпались незнакомые фамилии и непривычные слуху имена. Я пыталась запомнить хоть кого-то.

Правда, среди них оказались и знакомые фамилии.

– Гольдберг, Симон! – прозвучало над плацем.

Я во все глаза уставилась на крепкого парня с каштановыми кудрями и невероятно заносчивым выражением лица. И вздрогнула, когда над плацем прозвучало:

– Лассаль, Адриан.

Зеленоглазый парень вскинул руку и четко отрапортовал:

– Я!

После этого он бросил на меня презрительный взгляд. Я с большим трудом смогла собраться и вскинуть руку, когда прозвучало мое имя. Мысли в голове понеслись вскачь.

Адриан Лассаль… Моя мать была из этого рода. Родственники с ее стороны ограничились соболезнованиями и забрать меня не пожелали. Анна, наследница Севера, вскользь упоминала, что род угасает.

Но теперь передо мной стоял живой и здоровый отпрыск Лассалей. И он был совсем не рад тому, что я прибыла на Запад. Теперь его вчерашние слова были немного понятнее. Меня явно считали претендентом на что-то. Но я понятия не имела, на что именно. Как бы это узнать?