Я не удержалась и повторила знаменитый скептический усталый взгляд гения, миллионера, плейбоя и филантропа. Скрестив руки на груди, закатила глаза и демонстративно вздохнула.

Ну действительно, сколько можно уже топтаться на месте и убеждать меня в том, что я — преступница, по счастливой случайности не успевшая совершить преступление.

— Я больше не могу тратить на тебя своё время, — вдруг сказал Урус, снова взглянув в сторону окна. — Но и отпустить тоже не могу. Пока не выясню все твои мотивы.

— И что же будете делать? — спросила я, даже не пытаясь угадать, куда заведёт генерала его причудливое мышление.

— Здесь тебя оставлять было бы верхом глупости и беспечности, — словно размышляя вслух, сказал Урус. Я могла с ним только согласиться — объективно, оставлять в своей личной спальне человека, которого видишь впервые — верх безрассудства.

— Пока побудешь в женской части дворца. Там за тобой присмотрят, а заодно и помогут разобраться с магией. Раз уж ты пока под моей защитой, я обязан проследить, чтобы указания лекаря выполнялись как следует. Но если выяснится, что ты пришла ко мне с дурными намерениями, ты пожалеешь о моей доброте. Я тебе гарантирую.

Я не знала, что отвечать на столь эмоциональную речь, поэтому просто кивнула. Из всего сказанного генералом я поняла одно — меня определят в какую-то женскую часть дворца. И почему-то сразу вспомнились гаремы падишахов.

И я взмолилась местным божествам, чтобы мои опасения не оправдались. Мне хватило книг по истории, чтобы понять — гарем — это последнее место, где бы я захотела жить.

4. Глава 3

Пока я размышляла о превратностях судьбы, в покои Уруса снова постучали. На этот раз на пороге появилась женщина в летах, в строгом закрытом платье с платком на голове. Она мне напомнила суровых надсмотрщиц гаремов. Я даже поёжилась от неприятного предчувствия.

— Меркези Саари, — обратился к ней Урус. — Поручаю эту ханым вам. Выделите ей комнату в гареме и проследите, чтобы она ни в чём не нуждалась.

— Как прикажете, господин генерал, — женщина глубоко поклонилась. — Могу ли я поинтересоваться, Повелитель знает о вашей… ханым?

— Как раз сейчас отправляюсь к нему, — сообщил Урус. — А пока для меня главное — безопасность и контроль над ханым. Она не должна покидать стен гарема, это понятно? Приставьте к ней одну из служанок, чтобы всегда была рядом.

— Может, будет лучше, если контролировать сохранность ханым будет не только калфа, но и ага?

— Евнух? — задумчиво произнёс Урус и сам же себе ответил: — Да, пожалуй, так будет лучше.

— Будет исполнено, господин генерал.

Женщина, которую Урус назвал Меркези Саари, снова склонилась в глубоком поклоне, а потом так зыркнула на меня, что мне поплохело. Её чёрные, демонические глаза словно прожгли на моей душе отметину, — клеймо, — превращая в очередную рабыню местного гарема.

— Идём, ханым, — сказала она мне, протягивая худую руку в сторону выхода. — Я помогу тебе устроиться во дворце.

Уходить не хотелось. Я нутром чувствовала, что стоит нам выйти из покоев генерала, как от уважительного обращения ко мне не останется ни следа. Может, ещё и палками подгонять будет, кто знает?

Я бросила на Уруса взгляд, полный мольбы, но тот даже не посмотрел на меня. Махнул рукой, выпроваживая из спальни, — то ли меня, то ли Меркези, то ли нас обеих.

Гад.

А ведь обещал заботиться до выяснения обстоятельств! Такая себе забота — спихнуть на руке старой ведьме!

Мы вышли из покоев генерала и я впервые смогла оценить устройство дворца изнутри.

Длинные коридоры, устланные узорчатыми коврами, с зажжёнными у потолка настенными канделябрами. Бесконечные, похожие на змеиный лабиринт, с постоянными ответвлениями то вправо, то влево, и множеством одинаковых дверей. Да я уже через минуту забыла дорогу в спальню Великого змея!