— Ну, может, чуть-чуть... — соврала нагло. — Но мои ноги тоже будут очень красивыми!

— Конечно... Волосатыми. Небось и кривыми.

— Тетя!

— Что-о-о? — вскинула она темные брови, будто и в самом деле удивилась. — Я не исключаю, что возможен побочный эффект... К тому же на суше твоя красота будет увядать. Медленно, разумеется. Будешь стареть, как стареют люди. Станешь такой же ворчливой, какой стала я.

— А ты разве не всегда такой была?

Колко получилось, но тетя колкость мою оценила: улыбнулся краешком губ, глянула, сощурив глаза.

— Сейчас договоришься, килька... Превращу тебя в жабу! Пей давай да на койку ложись.

Она мне всучила флакончик, наполненный ярко-фиолетовой жидкостью, и молча вышла из комнаты.

Долго, кажется, я взглядом зелье сверлила, не решаясь, все терзаясь, зная, что два пути есть, но не зная, какой из них меня больше привлекает.

Всю жизнь на суше или всю жизнь в воде. Как можно выбрать, когда я одинаково люблю и то, и другое?..

— Сомневаешься... — издевательски протянул Филя. — Это правильно. Сомневайся сейчас. После того как приняла решение, сомневаться глупо.

Большие круглые глаза филина сверкнули, а после он отвернулся, словно смотреть на превращение — ниже его достоинства.

А меня отчего-то так сильно разозлили его слова, хоть и были они пронизаны мудростью, присущей таким, как Филя (не одно десятилетие он уже живет). Эта странная злость и смахнула все остатки сомнения, и, быстро откупорив флакончик, я залпом выпила его содержимое.

Кисло. Не очень-то и приятно… Впрочем, я зелий ни разу не пила, не знала, какие они на вкус. Но это было такое кислое, что мое лицо наверняка стало похожим на морщинистое яблоко.

Однако кроме вкуса ничего толком и не ощутила. Хвост на месте, в животе не бурлит, да и состояние как было отличным, таким и осталось.

— Не подействовало? — выдавила грустно в тот самый миг, когда тетя вернулась в комнату.

— Время нужно, — последовал ответ.

Тетя приоделась: платье оставила то же, но сверху напялила темно-изумрудную теплую накидку со стоячим воротником и на ножки аккуратные ботиночки с острым носом надела. Красавица… Таких еще поискать нужно.

— Ты куда-то уходишь?

Вулья положила на стол маленькую черную сумочку и встала позади меня.

— В город схожу. Разузнаю о твоем суженом… Ту моську из видения видела уже где-то, да никак вспомнить не могу, где именно, — пробурчала она на одном дыхании и обхватила меня за подмышки.

Щекотно-то как! Едва смех подавила. Уж очень хотелось серьезной перед тетушкой казаться.

— Ты чего удумала?

— Хочу тебя на кровать перетащить…

Руки ее напряглись, и в следующий миг она с легкостью оторвала меня от пола и потащила через всю комнату к койке, которая стояла в углу. Да только на середине уже выдохлась…

— Вот с виду такая нежная… — тяжело задышала она, — … а на деле весишь как кобылка.

— Ну знаешь ли! — выдохнула обиженно. — Это все хвост!

— А кто ж спорит? Им и убить можно.

Поднапряглась, взвалила меня на кровать. Покрывало тут же стало влажным, да и на полу остался широкий мокрый след. А вот с хвостом тете пришлось повозиться: не вмещался он в кровать. Чуть меньше половины хвоста и плавник остались торчать.

— И так сойдет, — махнула тетя рукой. — Лежи, не вставай. Филя за тобой присмотрит… Слышишь, пернатый? — громче выдала она. А Филе хоть бы что! И головы не повернул. — Ну смотри… Не доглядишь за племянницей или за домом — станешь кормом для акул.

— Да я смотрю, у тебя большие планы на меня! — взъелся филин, подпрыгнув на брусьях и наконец повернувшись к нам. — Куда ж я денусь? Мелкая глупости творить мастак!