– Не судьба, – насмешливо заявила мать, сама надевшая боевой доспех и отправившаяся с отцом. – Значит, будешь дома присматривать за младшими, великий воин!

Стоит ли говорить, что то лето было самым отвратительным в жизни Асахана? Даже несмотря на то, что Ингвара хан тоже оставил в стане – для компании, как он выразился.

Но у Ингвара отец – посол кохтэ, и он несколько раз брал сына в свои поездки. Асахана не брал никто и никуда. И вот теперь его заклятый друг, этот рыжий сын шакала задумал какую-то каверзу и его, своего напарника, не хотел даже посвятить в свои планы!

– Нет, ты послушай, – закричал юноша, бросаясь за Ингваром. – Мы же – побратимы! Мы же вместе, одно целое!

– В бою, – уточнил рыжий, даже не оборачиваясь.

– А ты думаешь, тебя там, в Дарханае, ждут с распростертыми объятиями? Да тебе с корабля сойти не дадут, ты же приметный!

– У меня есть план.

– А если что-то пойдет не так?

– Я оборотень, справлюсь.

– Но я хочу с тобой! – отчаялся уже Асахан.

– Ладно.

Вот ведь лис проклятый! Асахан вдруг очень ясно понял, что братец его вовсе не собирался с ним спорить. Скорее всего, в “плане” нашлось место и ему. Ведь вдвоем они были гораздо сильнее, чем по одиночке! А Ингвар – хитрец, он, конечно же, все продумал до мелочей и рисковать своим рыжим хвостом вовсе не будет.

Солнце беспощадно поджаривало макушки и плечи. Рыжий и белокожий Ингвар весь покраснел, но по нему невозможно было сказать, что его что-то беспокоит. А Асахан, хоть и был уже черен, как головешка, не переставал ворчать:

– Дождя бы уже. Сказал бы отцу своему, чтобы моего попросил. Ох, я сварюсь сейчас.

– Сам скажи. Это Дженна у нас шаманка. Ей дождь вызвать – раз плюнуть.

Асахан содрогнулся и помотал головой:

– Вот уж не надо. Мама слишком горяча. Если дождь, то нас затопит. Если снег – засыплет стада. Может, оно само?

Ингвар равнодушно пожал плечами. Для него было странно, что приятель побаивается свою мать. Жена Великого Хана не казалась ему страшной. Да, резкая на язык, скорая на дело, ядовитая как змея и страшная в ярости как степная кошка. Но если ее не злить, то она и не укусит. Он, пожалуй, с ней даже дружил, иногда рассказывая Дженне то, чего никогда не сказал бы своей матери. А у Асахана и его сестёр было наоборот – они бежали со всеми бедами к тетке, сестре их отца, матери Ингвара. Та утешала, утирала слёзы, нянчилась с ними, как курица с цыплятами, Ингвар даже ревновал порой. Впрочем, он понимал – Листян любит всех детей без разбора. И не будь у неё племянников и ещё двоих детей кроме Ингвара, вся ее любовь обрушилась бы на первенца, словно тот самый дождь, вызванный Дженной. Лучше уж пусть так.

© Марианна Красовская специально для ЛитРес

– Нет во всем Дарханае девицы прекрасней. Погляди, доченька, как черны твои волосы – чернее самой темной ночи. Какие толстые у тебя косы – как храмовые змеи. Какая нежная кожа, какие брови…

– Дайя (*няня), прекрати, – юная девушка вскочила, откидывая за спину полураспущенные косы, что «как храмовые змеи». – Надоела!

– Но звездочка моя…

– Хватит! – девушка, и в самом деле редкая красавица, упрямо топнула ножкой. – Не хочу!

– Чего ты не хочешь, золотко?

– Ничего не хочу! В Храм не хочу! Вторую ипостась не хочу! Править Дарханаем не хочу!

– А чего же хочет моя лиловая рыбка? Никак в Кох к своему дикарю? – в голосе старухи прозвучала насмешка с обидой напополам.

– Ингвар – не дикарь! Он очень умный и образованный.

– Он давно о тебе забыл, рыбонька. К тому же отец твой клялся, что ни одного коха на его земле не будет.