— Что ты со мной делаешь… — простонала она, прижимаясь к груди любовника и запрокидывая назад голову. Мартин изогнулся, чтобы добраться поцелуем до её шеи, и Анжелика почувствовала, что ещё мгновение, и она потеряет над собой всякий контроль... Резко выпрямившись, она скользнула рукой по своему плоскому животу и нырнула пальцами вниз. Глаза Мартина вспыхнули от вида этой картины и от ощущений, которые подарило ему в движении тело партнёрши.

— Не смей! — прошипел он и перехватил руку Анжелики. — Теперь уже не смей! Я знаю, что ты можешь сделать это вместе со мной!

Анжелика была далеко не так уверена в своих возможностях, но уступила. Ей тоже не хотелось отказываться от удовольствия, едва только начав.

Она убрала руку, облокотилась ей о пол и нависла над Мартином, нежно покачивая бёдрами, давая обоим остыть и в то же время не позволяя замёрзнуть.

Мартин не выдержал. Рывком перевернул её на спину, согнул ноги девушки и принялся двигаться в ней уверенными порывистыми толчками.

— Не-ет! — протянула Анжелика, чувствуя, как её тело сдаётся бешеному напору. Нутро запульсировало, сжимая плоть Мартина и тот, поняв, что продолжать бесполезно, тоже излился ей на живот.

— Ну вот, — сказал он, усаживаясь рядом и тяжело дыша. — Теперь ты скажешь, что я сделал это против твоей воли.

Анжелика не ответила. Ей не хватало слов и тоже было трудно дышать. Сердце бешено колотилось в груди. Она привалилась виском к плечу Мартина и прикрыла глаза.

Потом они снова пили вино, и снова никто из них не запомнил, как Мартин оказался у Анжелики внутри.

Теперь он действовал нарочито медленно и неторопливо, растягивая каждое мгновение болезненного удовольствия. Анжелика лежала на боку перед ним, и Мартин входил в неё сзади, но Анжелика касалась его всем телом и наслаждалась не столько глубиной и силой проникновения, сколько этой мягкой близостью.

Обнимая тело девушки одной рукой, Мартин гладил её грудь и живот. Дразнящими движениями скользил по соскам, и снова возвращался вниз, к пупку. Его губы неторопливо ласкали её шею, иногда подбираясь к уху и теребя податливую мочку. Анжелика тяжело дышала. Постанывая, подавалась навстречу. Перехватывала его руку, норовя сделать ласки более решительными — и тут же отпускала, понимая, что у неё самоё уже не осталось сил. Мартин гладил её в таких местах, что к утру Анжелике казалось, что на её теле ни внутри, ни снаружи не осталось места, где не побывали бы руки Мартина, его член, губы или язык.

Когда в очередной раз плоть Мартина опустошилась, он уже не стал выходить из податливого нежного тела. Замер, оплетя живот Анжелики одной рукой, опустил подбородок ей на шею и прикрыл веки.

— Скажи, что эта ночь не закончится никогда… — пробормотал он.

— Не могу, — Анжелика вздохнула. — Не вижу смысла врать.

— Тебе нравится причинять мне боль?

— Наверное. Это придаёт ощущениям остроты, — по губам девушки проскользнула улыбка, но Мартину увидеть её не довелось.

— Я хочу, чтобы ты осталась со мной.

— Ты так говоришь, потому что кругом темно, и тебе кажется, что в мире нет никого, кроме нас двоих...

— И меня это устраивает, — парировал Мартин, крепче прижимая её к себе.

— Лишь до тех пор, пока не закончится метель, и ты не вспомнишь о том множестве мужчин и женщин, которые наверняка ждут твоего внимания в городе.

Мартин скрипнул зубами. Коротко куснул Анжелику пониже уха.

— У меня нет никого! — прорычал он.

— Даже восточных гурий?

— Даже их. Что мне множество людей, которым всегда было на меня наплевать?

Анжелика промолчала. Логично было бы ответить, что она сама — всего лишь одна из этих людей. Случайная попутчица, незнакомка, и пути их сошлись лишь на несколько часов, чтобы навсегда разлететься в разные стороны.