Оставив мужиков приходить в себя, Рим вернулся к Фифе. Вздохнул, глядя на это недоразумение и, пошарив над головой, достал аптечку. Щелкнула капсула «Нашатырь 1.0.02.» и в машине резко завоняло медицинской хренью. Девица слабо застонала и начала приходить в себя.

Оставив её очухиваться, Разумовский попробовал понять, что случилось с машиной. Мотор не заводился, дальний свет не включался, зато тускло замигала аварийная лампочка. Он поставил её в режим постоянного свечения, смахнул изголовье сидения и оглянулся. Мужики шевелились все еще слабо, терли лица, расстегивали форму, оттягивая воротники и дуя туда. Благо, что сквозь открытую дверь поступал свежий прохладный воздух.

-- Командир, это мы где? – просипел Бык.

-- А хер его знает, Вась… Я еще сам ничо не понял…

За спиной послышались гулкие глотки и только сейчас Рим понял, насколько у него пересохло во рту. Сняв с пояса флягу, он посмотрел на бестолково ощупывающую себя Фифу, вздохнул, и протянул ей:

-- На, хлебни.

После энергетика в голове все же немного прояснилось. Рим еще раз выпрыгнул из машины и попинал колеса.

«Если бы нас шваркнуло взрывной волной… От дороги до леса метров пятьсот точно было… Даже если бы машину швырнуло на колеса, мы б ща на голых дисках стояли. Значит, не взрывная волна, но все же, что ж за хрень-то была такая?»

-- Бык, подь сюда.

Рим положил руку на машину и почувствовал, как она слегка качнулась, когда выпрыгнул старлей.

«Даже амортизаторы целы.»

Сказать он ничего не успел, Бык недовольно пробурчал:

-- Прикинь, у меня телефон навернулся.

-- В смысле?

-- В прямом! Вообще не включается! Точнее… Игрушки работают, но даже часы и термометр не пашут.

Потыкав в свой аппарат, Рим понял, что кроме фонарика у него тоже ничего не работает. Точнее, работает все, для чего не нужна связь.

-- Эй, молодняк, - сунулся он в машину, - всем проверить телефоны!

Единственным рабочим устройством, кроме его собственного, оказался телефон Скрипа. Такая же старая, и надежная модель, как и у Рима. «Маруся 3310» славилась своей надежностью, про нее шутливо говорили, что время боится пирамид и “Маруси”.

Бывали случаи, когда в этих легких корпусах застревали пули, не нанося вреда владельцам телефонов. Потому многие из тех, кто прошли горячие точки, навек остались поклонниками этой модели. Вот у Быка, как раз, была гибкая новинка. А телефон Скрипа так же исправно светил фонариком, давал допуск к паре каких-то закачанных игрушек, камере, будильнику и прочему добру, но сеть не ловил.

Странным было то, что оба рабочих телефона показывали одинаковое время – 17:07, а вокруг, совершенно явно, стояла глухая ночь.

Разумеется, полностью сдохли телефоны Фифы, и Чука с Геком. Рим на мгновенье почувствовал какую-то глупую гордость, за то, что его техника оказалась надежнее, чем зарубежные новинки.

«Все же умеют у нас делать, когда хотят!»

Впрочем, дурную мысль он быстро выкинул из головы и сказал Быку:

-- Слушай, тут вроде лес, или я не пойму, что? Надо бы осмотреться, куда нас собственно занесло. Или подождем, пока рассветет?

Бык недовольно огляделся, но темень была хоть глаз выколи. Слабые лучи фонарика выхватывали стоящие метрах в пяти-семи мокрые от дождя деревья. И самым непонятным было то, что это вовсе не кедры. Что-то, отдаленно смахивающее на дуб, однозначно лиственное. Никаких лиственных рощ по пути следования не должно было встретиться – Рим хорошо изучил маршрут.

Старлей, в свою очередь, посветив фонариком на мокрые листья, недовольно сморщился и скомандовал:

-- Чук, метнись, глянь.