Во многих случаях, когда деятельность является простой, действующий субъект обладает всей информацией, необходимой для достижения цели, и у него нет необходимости иметь дело с другими действующими субъектами. В таких ситуациях то, предпринимается действие или нет, зависит от экономического расчета, т. е. от оценочного суждения, которое человек выносит, напрямую сравнивая и взвешивая субъективную ценность своей цели с издержками, т. е. с ценностью, которую он приписывает тому, от чего он вынужден будет отказаться ради достижения избранной цели. Действующий субъект может принять решение такого типа непосредственно только применительно к некоторым, очень простым типам действий. Большая часть деятельности, в которую мы вовлечены, гораздо сложнее и относится к другому типу. Представим себе, что, как изображено на рис. 4.1, А страстно желает достичь цели X, но для этого ему требуется недоступное для него средство М, про которое он не знает, где или как его найти. Давайте также предположим, что В находится в другом месте и стремится к совершенно другой цели (к цели Y), направляя на это все свои усилия, и что он знает или имеет в своем распоряжении достаточное количество ресурса М или знает о существовании ресурса М, который не нужен ему и не подходит для его целей, но при этом случайным образом представляет собой именно то, что необходимо А, чтобы достичь желанной для него цели (X). Нужно отметить, что цели X и Y противоречат друг другу, как и в большинстве реальных ситуаций: действующие лица преследуют различные цели с различной степенью интенсивности и обладают несопоставимыми или рассогласованными знаниями об этих целях и о средствах, находящихся в их распоряжении (этим объясняются унылые рожицы наших человечков). Позже мы увидим, как предпринимательство позволяет преодолеть эти противоречия и отсутствие координации.

Практическое знание – это в основном неявное знание, которое нельзя выразить словами. Это означает, что человек знает, как выполнить какие-то действия (знание как), но не может выделить части или элементы того, что он делает, или определить, ложны они или истинны (знание что)^>8. Например, когда человек учится игре в гольф, обучение состоит не в том, что он зазубривает набор объективных научных правил, позволяющих ему делать нужные движения, предварительно вычислив их с помощью формул матфизики, а в том, что он усваивает определенные практические навыки поведения. Мы можем также вслед за Майклом Поланьи привести в качестве примера, как люди приобретают навык сохранять равновесие при езде на велосипеде, поворачивая руль в ту сторону, в которую велосипед начинает падать, создавая тем самым центробежную силу, не дающую ему упасть. Разумеется, в подавляющем большинстве случаев велосипедист не знаком с физическими принципами, стоящими за его умением, и не осознает их. На практике велосипедисты используют свое «чувство равновесия», которое каким-то образом подсказывает им, как себя вести, чтобы не упасть. Поланьи утверждает даже, что любое знание в основе своей неявно^>9. Даже максимально формализованное и научное знание всегда восходит к интуитивной догадке или к творческому озарению, т. е. к проявлениям неявного знания. Кроме того, новое, формализованное знание, источником которого являются формулы, книги, графики, карты и т. п., значимо для нас в основном потому, что оно помогает нам реструктурировать уже имеющуюся у нас информацию в контексте иного, более глубокого и перспективного взгляда на мир, открывающего для нашей творческой интуиции новые возможности.