— Ага, — киваю головой.

— Хорошо, а теперь я нападу на тебя, а ты пытайся отбиться.

Дамир резко выпускает меня из захвата и разворачивает к себе лицом. Я делаю несколько шагов назад, внимательно наблюдая за каждым его движением, но Бахметов не спешит нападать. Выжидает…

Я опускаю руки, и это тотальная ошибка. Мужчина налетает на меня стремительно, но я быстро реагирую, успевая отскочить. Пытаюсь ударить в пах, но он ловит мою ногу и тянет на себя, тогда я со всей дури бью ему кулаком в солнечное сплетение. Бахметов от неожиданности отпускает мою ногу, я хочу нанести еще удар, но Дамир все же скручивает меня, как говорится, в бараний рот.

— Все было неплохо. Зачем ты пыталась ударить меня еще раз, когда я тебя отпустил?

— Ну ты же сказал целиться в пах.

— Я сказал, что когда нападающий растерян, тебе нужно бежать. Тебе удалось вырваться. Ладно, тут есть над чем работать. Давай еще раз.

Мы тренируемся какое-то время. И удивительно, но мне нравится. Никогда бы не подумала, что подобные вещи для меня. Нет, самооборона — это здорово. И, пожалуй, это то, чему должны обучать девушек в школе. Но мне искренне нравится. Оказывается, драться — увлекательно. Нас прерывает оглушающий стук в дверь с криком:

— Баха, открывай!

Дамир хмурится, но идет к двери. Открыв, замечаю Лысого, того самого типа, который на побегушках у Захара.

— Что у тебя, Лысый? — неприветливо спрашивает Бахметов.

— Договорились-таки с мусорами. Захар сказал отвезти девку в подвал. Ее не должны найти тут. Сам понимаешь…

Что?

То есть меня никто не собирается отпускать?

13. Глава 13

Женя

Первый порыв — бежать. Я даже делаю шаг в сторону выхода, но быстро соображаю, что во-первых у дверей стоят два здоровых мужчины, не обремененных моральными принципами, а во-вторых: куда? Куда, черт возьми, бежать? Я ведь даже не знаю в какую сторону!

— Я никуда не пойду! — горячо выпаливаю, выставляя перед собой руки, будто это действительно может остановить двух амбалов.

— Да кто ж тебя спрашивать будет, — с колючей насмешкой протягивает Лысый.

— Выйди, — приказывает Бахметов, не отрывая от меня проницательного взгляда.

— Баха, да ты че…

— Пошел вон, я сказал! — рявкает с такой силой, что я подскакиваю на месте.

Лысый, метнув в мою сторону обиженный взгляд, точно это я виновница всех бед, поджимает губы, ворчит:

— Жду вас за дверью.

И выходит.

Вот и все. Мы с Дамиром снова наедине. Каждая клеточка в моем теле напряжена, словно я готова ринуться в бой и отвоевывать себе свободу. Дамир же обманчиво расслаблен.

— Я никуда не пойду, — с твердой решимостью заявляю. — Я думала ты меня отпустишь! — порывисто признаюсь, понимая что на грани истерики.

Если спущусь в бункер… Одному черту известно, что со мной там случится. Тогда я точно никогда не выберусь из-под земли, в прямом смысле.

— Что навело тебя на эту мысль, пташка? — наклонив голову вбок, внимательно меня рассматривает, словно прикидывая сильно ли я буду брыкаться, если он понесет меня на руках.

Расправляю плечи, храбрясь.

Сильно буду и брыкаться и сопротивляться. Пусть не сомневается.

— Ты… Я… Мы… — не могу подобрать нужных слов.

Что «мы»? Целовались? Глупость какая. Игра гормонов и только. И тем не менее я действительно думала, что, когда бунт подавят, то я отсижусь в этой камере и меня найдет полиция.

— Ты не производишь впечатление плохого человека, Дамир, — тихо замечаю. — Может ты и в тюрьме, но ты человек. Ты меня не тронул, хотя мог. И ничего бы тебе за это не было. Сам знаешь. Кормишь, оберегаешь, учишь защищаться. Зачем? Чтобы бросить волкам на растерзание?