Рустам страшен в приступе агрессии. Настолько, что всю оставшуюся дорогу я не то что звука не роняю, я боюсь даже пошевелиться. Так и сижу, застывшая в неудобной позе, в которой оставил Шахов, уставившись в пол. Я бы хотела смотреть в окно или хотя бы зажмуриться, но стоит только закрыть веки, как снова перед ними возникает перекошенное от гнева лицо и пустые, полные злости, глаза.

Мы едва успеваем выйти из машины, как Рустам бросает сухой отрывистый приказ:

- В спальню.

И я, конечно же, не перечу. Наоборот, чуть ли не бегом бросаюсь наверх, чтобы переодеться и принять душ. Я бы, наверное, все отдала сейчас, чтобы закрыться в спальне, забиться в угол и не выходить оттуда всю оставшуюся вечность, но… но тогда Шахов точно придет сюда, и кто знает, может он будет настолько зол, что его рука сомкнется уже совсем не на загривке, а на моей глотке, и сдавит. До такой степени, что эти страшные глаза останутся последним, что я увижу…