Сердце обдало холодом. Она была из бедной семьи и помогала своим родителям, а теперь ее обезображенное тело даже нельзя будет вернуть родным, ведь это поспособствует бунту.

В глазах народа я не король, а чудище, захватившее власть.

— Похороним ее на территории замка? – предложил Сейш, отчего на душе стало совсем мерзко.

— Вышли приглашение ее родителям, – принял решение я.

— Анрэй, они могут поднять…

— Бунт? – предугадал его мысли я. – Эта девушка заслужила быть похороненной нормально. Я выплачу ее родителям компенсацию и оплачу хорошие похороны.

Архимаг кивнул. Я видел неодобрение в его глазах, но поступить по-другому не мог.

Это неправильно. Я бы не хотел так умереть, и эта девушка заслужила кончину намного достойнее этой. Так пусть у ее родителей хотя бы будет место, где они смогут поминать девушку, имени которой я даже не запомнил.

— С завтрашнего дня все слуги не должны выходить в город поодиночке. Отправь в караул больше людей, пусть внимательнее смотрят за воротами.

Сейш кивнул.

Через несколько минут девушка лежала завернутая в простыню, и я закрыл ее глаза, полные ужаса и немого упрека.

***

Виктория

Утром, проснувшись и позавтракав, я приняла приглашение слуги прогуляться по саду с другими фаворитками.

Сад поразил меня огромным многообразием цветов и растений, но я не могла насладиться ни красотой мощеных дорожек, ни прекрасным пением птиц, поющих среди зелени.

Я думала лишь о том, как понравиться Анрэю, а он даже не пришел.

В красивой беседке с видом на водопад сидели Аннет и Тиа, которые совершенно не разговаривали.

Последняя кинула на меня странный взгляд, стоило подойти, и еле заметным кивком пригласила сесть рядом с ней, слабо улыбаясь.

— Его величество не присоединится к нам? – спросила Тиа у слуги.

— Его величество занят.

Тиа погрустнела, после чего сказала:

— Я желаю закончить прогулку.

Девушка встала и, пожелав нам приятно провести время, ушла со слугой. Я подсела к Аннет, которая уже не смотрела на меня, весь ее взгляд был сосредоточен на водопаде.

— Здесь красиво, – тихо сказала она. – Совсем не похоже на руины, которые мы проезжали.

— Да, – сказала я, не желая вести светские беседы. Я хотела узнать, что было вчера между Аннет и королем. Блондинка, словно прочитав мои мысли, ответила:

— Ничего не было.

— Почему?

Я недоумевала, что именно вчера произошло в покоях короля.

— Потому что он мне отвратителен, – со злостью выплюнула она так громко, что слуги, стоящие рядом, обернулись.

— Я думаю, тебе стоит говорить потише, – сказала я блондинке, пожалев, что пришла. Пересуды о том, какие слова говорила эта недопринцесса, мне были не нужны, а слуги держать рот на замке не будут.

— Нас продали, Виктория! Словно мы какие-то вещи, а не люди! – вскочила она, продолжая возмущаться.

Ее слова кольнули меня в самое сердце, ведь я на самом деле знала, что такое быть проданной вещью.

— Я думаю, что тебе стоит успокоиться и смириться, — шепотом сказала я.

Лицо красавицы скривилось, и, испугавшись нового приступа ее истерики, я продолжила:

— Быть игрушкой короля – не худшее, что могло произойти… В конце концов, если ты ему не подойдешь, он отправит тебя домой.

На лице девушки отразилась боль, но я не понимала, что именно вызвало у нее такие эмоции.

— Это невозможно, – девушка замялась. – У меня больше нет дома.

Закончила она совершенно спокойно и села на свое место. Больше мы не разговаривали, но я почувствовала, что у нас намного больше общего, чем показалось при первой встрече.

***

Самой большой жаждой, мучившей меня долгое время, была жажда свободы. Я мечтала избавиться от жгущего мое плечо цветка, символа рабства, символа моей покорности.