Это она сейчас намекнула на то, что я безмозглая кукла, которая не читает книг?

Тем временем Галина продолжала свою лекцию, а мне захотелось ее укусить. Высокомерная стерва!

– На втором этаже четыре спальни. Одна из них ваша. Не желаете ли подняться?

Ее манера общения начала действовать мне на нервы, и желание побыть одной возросло до пика.

– Я справлюсь. Скажите, Галина, а вы не знаете, привезли ли мои вещи?

– Гена, вещи Валерии Гавриловны привезли?

Я не сразу сообразила к кому обращен вопрос. Помощница ненадолго замолчала, и я увидела в ее ухе небольшой наушник.

– Да, охранник сказал, что ваши вещи уже в комнате.

– Тогда всего хорошего. Дальше я сама.

Не дождавшись ответа, я подхватила пышные юбки и поднялась на второй этаж с желанием поскорее избавиться от ненавистного наряда. Интуитивно открыла первую попавшуюся дверь и, на удивление, не ошиблась. Возле огромной кровати стояла моя сумка.

Комната мне понравилась, в отличие от центрального холла. На стенах – нежно-голубые обои, в центре – кровать с балдахином, по обе стороны – тумбочки, в углу комнаты стояло трюмо. Помимо всего в спальне было еще две двери. Распахнув их, я обнаружила гардеробную и личную ванную. Это ненамного подняло настроение, и жизнь перестала казаться настолько мрачной. Я скинула обувь и, подойдя к окну, какое-то время изучала окрестности нового жилья. На душе стало тяжело. Я не знала, что меня здесь ждет, но это было уже не важно. Отец сделал свой выбор, и он был не в мою пользу.

После ванны мне совсем захорошело, и я даже не отправила в мусорку с трудом снятое платье, а повесила его в дальний угол гардероба. Помимо этой ненужной вещицы там уже были разложены несколько моих футболок, пара джинсов и свитера. Из дома я много не брала в надежде собрать свои пожитки позднее.

Чтобы успокоиться, я достала альбомы для зарисовок. В голове сразу вспыхнула идея для будущей работы, рука запорхала над бумагой, и вскоре линии начали складываться в портрет. Сделав набросок, я заметила, что за окном сгустились сумерки. То ли от сильного нервного напряжения, то ли от усталости, я уснула, едва моя голова коснулась подушки. Во сне ко мне пришел образ того, кто мне был небезразличен, и там я снова ощутила радость, которая улетучилась, едва я открыла глаза.

Меня заставили проснуться очередной приступ удушья и тяжесть в груди. Грудь сотряслась от кашля, а пальцы моментально нащупали ингалятор. Хоть раньше я и не замечала, чтобы астма заставала меня в такое время суток, но лекарство всегда было при мне. Сквозь негромкий кашель до слуха донеслись звуки из соседней комнаты. Я быстро вдохнула спасительное средство и прислушалась. Через минуту я уловила отчетливые мужские стоны и рычание. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять их природу.

– Да, давай. Вот так, детка. Глубже, по самые яйца. Давай, отсоси мне как следует!

После этой реплики послышался кашель, но стоны не прекратились. Я сразу поняла, что они принадлежали Климу. Помимо нас в доме никого не могло быть.

– Да. Да. Да!

И наступила тишина. Какое-то время казалось, что дом замер в полном безмолвии, а я ощутила, как внутри меня все обрывается. Мне изменили в мою первую брачную ночь? Прекрасно! Слух уловил очередную реплику, но ее уже не пытались скрыть или замаскировать. 

– Блядь, ты какого хрена творишь? Тебе жить, что ли, надоело? Я тебе че сказал вчера? Ну-ка выметайся на хрен отсюда, и чтобы ноги твоей больше тут не было!

Судя по слегка заплетающемуся языку, Клим был нетрезв. И я даже обрадовалась, что он не заявился ко мне требовать выполнение супружеского долга.