— Мамочки!

Я взвизгнула. Схватила нашу совместную фотографию, что стояла в рамочке на столе, и со всей накипевшей яростью швырнула её об стену.

— Ненавижу!

Топталась по ней, рыдала и вообще не представляла, что мне делать дальше.

— Мерзавец. Трус. Подлец! Не мужчина! Ничтожество!

Бандит был прав. А я его не слушала. Даже беззаконник оказался умнее меня, умницы и послушницы, божьего одуванчика, что даже мухи в жизни не обидела. Слава — ничто. Ошибка природы. Брак человечества. Тошно и от него, и даже от себя. Одно я знала точно, ребенок ни в чем не виноват. Я буду растить его сама. Я люблю его, чьим бы он ни был. Но он мой. Он только мой. Это я знаю точно.

Да, выходит, я и правда не знала Славу. Только сейчас он показал мне своё истинное лицо. Я плохо разбираюсь в людях. Доверчивая добродушная кретинка. Вот к чему привела моя доброта.

Как же мне больно! Эта боль как раскаленная ртуть. Она ждёт и травит моё сердце, как кислота, разъедает и убивает мою душу. Осев на пол, смахнув слёзы со щёк, я обняла свой живот и тихонько прошептала своему малышу:

— Мы справимся. Мы всё преодолеем. Мамочка тебя не бросит. Мамочка тебя очень сильно любит. Ну их, этих мужиков проклятых. Трусы они, мерзавцы и жестокие ублюдки. Мы сами справимся. Никто нам больше не нужен. Никто. Я люблю тебя, кроха. Люблю больше жизни. И ни за что бы не сделала аборт.

Почему Слава предохранялся? Наверное, делал это специально, чтобы я не узнала, что у него проблемы. Думал, брошу или буду насмехаться. Так что я и правда не могла забеременеть от своего парня. Теперь уже бывшего. Тогда у нас с ним больше недели не было секса, по подсчётам… овуляция как раз должна была быть в тот самый вечер, когда я расплачивалась за эту трусливую скотину с бандитом. Хорошо расплатилась, ничего не скажешь. Но что будет, если правда всплывёт? Скорей всего, мне не поздоровится.

Господи, как же сильно я боюсь. Нужно бежать из города, вот только пока у меня нет денег на побег. Да и Слава, видимо, еще не отработал их чертов долг. Если побегу сейчас, они заподозрят неладное. Я ведь пока ещё стою у них на счётчике. Лучше затаиться мышью, копить денежки, готовиться к переезду по-тихому. Того глядишь, они и забудут про долг. Страшно, конечно. Очень. Что же будет, если Данте узнает о моей беременности правду? Наверное, он просто меня убьёт. Пристрелит, как собаку, и закопает в тёмном лесу, как какой-то мусор. Нужно молчать. Хранить и беречь свой сокровенный секрет, никуда не высовываться, если я хочу сохранить наши с малышом жизни.

***

С тех пор как я порвала с подонком Славой, прошло уже чуть меньше чем два месяца. То есть настал второй триместр беременности. Очень скоро я отправлюсь на второй скрининг и узнаю пол малыша. Токсикоз отступил. Самочувствие хорошее. Настроение тоже более-менее. Я смирилась с судьбой, отпустила боль, научилась жить заново. И вот честно, мне стало легче. Я больше не рыдала, наоборот, почувствовала облегчение, когда сгребла все оставшиеся вещи Славы в большой мусорный мешок и выбросила на помойку. Наши совместные фото, его идиотские подарки. Не жаль. Это всё утонуло в помоях. Тогда я смогла вдохнуть полной грудью и поняла наконец, что избавилась от дерьма. Даже дышать стало намного легче, настроение улучшилось. Может, Слава был тем, кого называют эмоциональный вампир, нахлебник, альфонс?

Я продолжала работать в парикмахерской. Потом ещё устроилась уборщицей в магазин. До шести вечера работала в салоне красоты, а с восьми — в продуктовом. Когда магазин закрывался на ночь, просто мыла там полы. Но когда хозяин точки увидел мой, хоть и небольшой, но уже появившийся животик, он меня тут же уволил. Ещё и отчитал как маленькую за то, что я не призналась раньше. Я ведь проработала там всего два месяца. Хорошо, хоть со здоровьем было всё в порядке. Я просто молилась Господу каждый новый день, чтобы он уберёг меня от несчастья. Хотя бы дал нам с малышом крепкое здоровье, как плату за одиночество и душевные муки.