– И когда приедут? Второй осмотр за сегодня и все кто-то где-то едет.

– Ждать никого не будем. Если через пятнадцать минут не появится, то начинаем, – отрезал Михаил Иванович. – Работники тут есть, как я понимаю, значит, представители имеются. Ведите понятых.

Михаил Иванович смотрел ещё раз на девушку и вышел из комнаты, чтобы заполнить необходимые документы для начала осмотра места происшествия, а заодно распорядиться, чтобы со всех остальных свидетелей, присутствующих в усадьбе, взяли объяснения, а так же выяснить обо всех, кто вообще тут работает.

Буквально минут через десять прибыли и оба владельца усадьбы. Понятых привели. Эксперт-криминалист тоже подготовил свое оборудование и начался осмотр. Муторная и небыстрая процедура, да ещё и грязноватая, потому что криминалист засыпал все черным порошком, чтобы найти отпечатки пальцев.

Затем, и Ольга Дмитриевна приступила к осмотру тела погибшей девушки. Она аккуратно наклонилась к телу, стараясь соблюдать все необходимые меры предосторожности. И вновь Михаил Иванович удивился ловкости обращения с телом Ольги Дмитриевны. Она переворачивала, ощупывала, сгибала конечности и смотрела, комментируя. Он слышал знакомые слова: черепно-мозговая травма, ушиб, кровоизлияние, пятна Лярше, ригор мортис, зубы целы, глаза открыты, сине-багровые темные пятна, бледнеющие при надавливании, запаха алкоголя нет, реакция зрачков и так далеё. Этот процесс был не просто механическим действием; каждый её жест был продуман, а движения – плавными, и в них чувствовалась не только профессиональная сноровка, но и глубокая вовлеченность в работу. Каждый её вывод основывался на фактах, логике и опыте, составляя картину, которая могла бы помочь в дальнейшем расследовании. Михаил Иванович аккуратно фиксировал свои заметки, и не мог не замечать, как Ольга Дмитриевна концентрировала своё внимание на каждой детали, с единственной целью – установить истину.

Ольга Дмитриевна, привлекла внимание следователя к области шеи пострадавшей. Она наклонилась ближе, позволяя себе болеё детально проанализировать травмы. «На шеё имеются следы» – произнесла она, аккуратно указывая на них. Михаил Иванович внимательно присмотрелся, продолжая записывать, похоже на то, как будто с шеи что-то сорвали. На руках и на плече было несколько синяков. Но под ногтями следов крови не нашли. Примерное время смерти Ольга Дмитриевна назвала тридцать шесть часов назад.

Затем все проследовали в подвал, где из сейфа был изъят телефон умершей. Осмотр закончился, вещёственные доказательства упакованы. Михаил Иванович получил оставшиеся собранные со свидетелей объяснения и сейчас пролистывал их. Он сидел в холле усадьбы, разложив документы на журнальном столике. Кроме него в холле находилась вся следственная группа.

К Михаилу Ивановичу подошел владелец усадьбы Миньков и резко потребовал:

– Когда из моего дома будет убрано это?

Михаил оторвался от документов и взглянул на Минькова, стараясь определить его намерения.

– Что «это»? – уточнил он, слегка нахмурившись.

– Это – тело. Оно создает моему дому плохую ауру, – так же резко говорил мужчина.

Михаил Иванович несколько секунд выдержал паузу.

– Это – не так давно было живой, красивой девушкой, которая приехала к вам в эту самую усадьбу, заплатила свои деньги за ваши услуги, а сейчас лежит наверху мертвая. Не скажете как так получилось? И что вы лично предприняли для того, чтобы этого не произошло? Она заслуживает уважительного отношения. Это чья-то дочь, сестра, любимая женщина, может, даже мать, – устало ответил Михаил Иванович.