– Слышь, Иваныч, ты мне своими «пере» и «недо» мозги не парь, я с тобой как с нормальным человеком говорю. По мне, мать одна, значит, родные, а в твои бумажки я правильно напишу. Я ж тебе сейчас не по регламенту докладываю, – недовольно сказал Петрович.

– Ладно, не начинай. Что-то ещё есть? – вернул Петровича к теме Михаил Иванович.

– Приедет Погодин через пару дней. Ключи от квартиры у него есть и откроет квартиру для осмотра, готов брата опознавать и рвется хоронить, Но мне показалось, что он как-то странно реагировал. Слишком спокойно. А так, все, – закончил отчет Петрович.

– Понятно, Петрович, спасибо, что сообщил – сказал Михаил Иванович.

Закончив разговор, Михаил Владимирович, вернулся к тому, чтобы записать все, что сказал дух Котовой. Пока помнит подробности.

*****

Матвей Сергеевич Погодин.

За столом в просторном кабинете сидел мужчина лет сорока, блондин с серыми глазами. По его внешнему виду было заметно, что мужчина очень следит за собой и занимается спортом. Его спортивная фигура, с широкими плечами и подтянутым телом, говорила о регулярных тренировках и значительном внимании к физической форме. Он носил дорогой, хорошо сшитый костюм, который подчёркивал его атлетическое телосложение, а стильная, аккуратная прическа завершала образ человека, привыкшего к дисциплине и порядку.

Его кабинет выглядел строго, но с элементами утонченного вкуса. На столе лежали аккуратно разложенные бумаги, дорогая ручка и персональный ежедневник, выправленный, как по линейке.

Это был Матвей Сергеевич Погодин.

Он посидел неподвижно несколько минут, пытаясь переварить информацию, которую только что получил. Матвей медленно отнял телефон от уха и положил его перед собой на стол, как будто этот маленький предмет внезапно стал невыносимо тяжелым. Его пальцы ощутили легкое дрожание, и он потер ладонями лицо.Посмотрел на свои записи в ежедневнике. Нет, точно не сон. Перед ним была краткая запись разговора с полицейским.

– Этого не может быть, – прошептал Матвей, почти как молитву. – Просто не может быть. Ромка умер и теперь мне его хоронить.

После этого мужчина резко встал и быстро вышел из офиса. Оставив ежедневник на столе.

Закончив записывать все, что запомнил в подсказках Губарева и Котовой, Михаил Иванович ещё раз задумался ехать ему или нет в контору. Никакого желания ехать сейчас на работу, чтобы ждать новый вызов на рабочем месте, не было. Поэтому, справедливо рассудив, что вызов он может ждать и в комфорте, в доме у тетки, сидя в любимом широком и удобном кресле, дремая, Михаил Иванович решил предупредить дежурного, что он на связи и ждет вызов, но занят вне работы. Если будет вызов, чтобы звонили ему и он приедет прямо на место. Поскольку таких финтов, как отсутствовать на рабочем месте во время дежурства, Михаил Иванович не позволял раньше, то дежурный немного удивился, но принял информацию. Михаил Иванович сам, если что, будет объясняться с руководством. На том и порешили.

После всех этих разговоров Михаил Иванович поехал к своей тёте Валентине Михайловне.

Едва Михаил показался в дверях, тут же обратила на него цепкий взгляд. Она всегда умела уловить малейшие перемены в настроении своих близких. Седая прядь в ее волосах мягко покачивалась, когда она, слегка приподняв брови, произнесла:

– Ну, что, пришел в себя?

– Есть такое. Мне надо было немного времени, личного времени, – ответил Михаил.

– Совсем ты себя не бережешь, Мишутка, совсем, – сокрушённо произнесла она, слегка нахмурившись.

Михаил усмехнулся, постаравшись придать своему лицу уверенное выражение. Он пытался скрыть своё беспокойство, с которым не хотел делиться.