Михаил Иванович позвал дух Котовой. Только тогда она обратила внимание на окно в мир живых. Дух медленно приблизился к границе миров. Кидаться на границу она пока не собиралась. Котова так же была окутана светящейся дымкой вместо одежды, а на месте глаз были черные провалы.

Дух Котовой поднял руку и прислонил руку к прозрачной границе. Огонь предупреждающе загудел, и дух отдернул руку. А потом Котова стала с интересом рассматривать Михаила Ивановича.

– Кто тебя убил? – четко произнес Михаил Иванович, расфокусированно глядя за дух Котовой.

– Убил? – произнес дух Котовой. – Несчастный случай.

Михаил Иванович хотел было завершать обряд. Но дух сказал:

– Меня хотели убить, а я хотела жить. Верни меня, колдун. Ты можешь. Дай жизнь.

Михаил Иванович молчал. В такие разговоры с духами вступать нельзя.

– Я молодая и красивая. Хочу жить, – продолжал дух. – А тут мне не нравится.

Но видя, что Михаил Иванович молчит, дух продолжал просить и умолять. Но Михаил уже начал произносить слова, которые отпускали духа и закрывали границу в мир живых.

– Найди тех, из-за кого произошел несчастный случай! – прикрикнул на него дух женщины. Дух вскинула руку, и перед Михаилом появилось что-то золотистое, напоминающеё то, что показывал ему недавно призрак Губарева.

Но внезапно завибрировал телефон, который Михаил Иванович забыл отключить. Это отвлекло внимание. Заминка на доли секунды и призрак с воем кинулся к границе, пытаясь прорваться в мир живых. Михаил резко потушил свечу и все исчезло. Сердце колотилось. Едва успел. А телефон продолжал заливаться.

Михаил Иванович выбросил свечу и вылил воду. И только тогда ответил на вызов продолжающего звонить телефона.

– Здравия, – произнес в трубке голос Петровича. – Ну что, съездил я с напарником по адресу этого Губарева.

– Петрович, а чего ты мне с этим звонишь? – спросил, успокоив дыхание Михаил Иванович.

– Ну, а кому я должен это сообщать? – удивился Петрович.

– Петрович, по процедуре ты знаешь, как ты это должен сообщать, но ладно. Не звонками уж точно. Хорошо, давай рассказывай, – устало ответил Михаил Иванович.

– Значит, приехали мы к этому Губареву, двери не открывали. Мы и звонили и стучали – ноль реакции. Но на шум вышла соседка по площадке и сказала, что Губарева давно не видела. Он там практически не бывает. Дала телефон Губарева, мы тут же решили ему позвонить, но его телефон не ответил. Тогда мы спросили, а есть ли у Губарева родственники? – тут Петрович сделал паузу.

– Не томи, говори, – поторопил Михаил Иванович.

– Так вот, его братом, причем, родным братом оказался бывший местный журналист Матвей Сергеевич Погодин, – с заговорщическим тоном сказал Петрович.

Не сразу Михаил Иванович вспомнил историю восьмилетней давности, когда Матвей Погодин возглавил крестовый поход против одного из предприятий. Он писал разоблачительные статьи, писал заявления в прокуратуру, но до возбуждения дела так и не дошло. Владелец бизнеса хорошо спрятал концы в воду. А вот Погодину пришлось уехать. Против него организовали травлю.

– Слышь, Петрович, а чего у них фамилии разные, если они родные браться? – вернулся к вопросу Михаил Иванович, который захотел об этом узнать, как только услышал про разные фамилии.

– А, это, сейчас расскажу, соседка словоохотливая попалась. Сообщила, что у братьев одна мать, а отцы разные. Погодин – старший, ответственный, толковый, а Губарев – младший, не очень такой персонаж, с гнильцой, – с готовностью поведал ему Петрович.

– А чего ты тогда их родными назвал? Они же неполнородные? – въедливо уточнил Михаил.