– Бьюсь об заклад, лорд Уорфорд не ожидал, что герцог останется вдали от дома надолго, – предположила Софи.

– Говорят, маркиз всегда держал его в кулаке, – улыбнулась Леони, – тем более когда его отец совсем спился. Так что вряд ли можно винить его светлость за желание насладиться свободой.

– Интересно, может быть, это леди Клара стала проявлять нетерпение? Ведь никого вроде бы не тревожило отсутствие Кливдона, даже когда Лонгмор вернулся в Англию без него.

– Не о чем беспокоиться. – Марселина пожала плечами. – В сущности, они помолвлены. Разрыв с леди Кларой означал бы разрыв со всей семьей.

– Возможно, на сцене появился другой красавчик, который не пришелся по душе лорду Уорфорду? – заметила Леони.

– Скорее, все прочие красавчики не по душе леди Уорфорд, – усмехнулась Софи. – Эта дама не допустит, чтобы герцогство проскользнуло сквозь пальцы.

– Интересно, чем Лонгмор мог ему пригрозить? – спросила Софи. – У обоих молодых людей репутация вспыльчивых и задиристых драчунов. Но ведь он не мог вызвать герцога на дуэль? Убийство противоречит его планам. Возможно, он обещал избить герцога до бесчувствия?

– Хотела бы я на это посмотреть, – усмехнулась Марселина.

– И я, – сообщила Софи.

– И я, – добавила Леони.

– Пара молодых красивых аристократов сцепилась в драке, – сказала Марселина и засмеялась. Кливдон покинул Лондон за несколько недель до того, как сестры приехали из Парижа, так что они его ни разу не видели и только знали, что в обществе его считают красавцем. – На это стоит посмотреть. Жаль, что мы никогда не увидим ничего подобного.

– С другой стороны, свадьба герцога случается не каждый день, и если она состоится… – мечтательно проговорила Софи.

– Да… Это будет свадьба года… или десятилетия, – подхватила Леони. – Платье невесты – только начало. Она захочет приданое и полный гардероб, соответствующий ее новому положению. Все будет только высшего качества. Кружева. Тончайшие шелка. Легкий, словно воздух, муслин. Она потратит на все это тысячи.

Какое-то время три сестры сидели молча, представляя себе это зрелище, как благочестивые души грезят о рае.

Марселина знала, что Леони могла бы рассчитать все затраты до последнего фартинга. Непокорная рыжая шевелюра покрывала голову настоящей деловой женщины, обладавшей острым расчетливым умом. Она очень любила деньги и все, что с ними связано, со всей возможной тщательностью вела конторские книги и занималась счетами. А вот Марселина предпочла бы чистить туалеты, чем хотя бы раз взглянуть на колонку цифр.

У каждой сестры были свои сильные стороны. Марселина, старшая, была копией своего отца. Она унаследовала от него чувство стиля, воображение, талант к рисованию. А главное – страсть к прекрасному. Благодаря годам, проведенным в Париже, и обучению портновскому делу у кузины Эммы, пристрастия Марселины несколько изменились. То, что начиналось как тяжелая монотонная работа – ремесло, изученное еще в детстве ради выживания, – стало жизнью Марселины, ее любовью, ее призванием. Она стала не только модельером торгового дома Нуаро – она была его душой.

У Софии был талант к лицедейству, который она обратила на пользу делу. Белокурая голубоглазая милашка снаружи и зубастая акула внутри, Софи могла продать песок бедуинам. Ей ничего не стоило заставить рыдать ростовщиков с каменными сердцами, а прижимистых матрон – покупать самые дорогие безделушки.

– Вы только подумайте о престиже, – проговорила Софи. – Герцогиня Кливдон станет законодательницей мод. Куда бы она ни пошла, все последуют за ней.