Блокирую автомобиль и включаю сигнализацию. Здороваюсь с сидящими на лавочке бабушками и захожу в подъезд. В лифте жму кнопку девятого этажа, мысленно считаю секунды. Волнуюсь немного.

Пятьдесят восемь, пятьдесят девять…

Постарел ты, старичок. А раньше ты справлялся с такой высотой всего за тридцать восемь секунд.

— Доченька, наконец-то ты приехала, — восклицает мама, как только разъезжаются двери лифта.

Именинница стоит в дверном проёме и качает головой. Она одета в светло-коричневый брючный костюм, который я презентовала ей на это восьмое марта.

— От Марии Леонидовны по-прежнему ни спрятаться, ни скрыться. – Подхожу ближе и целую маму в щеку. — Доложить успела о моем прибытии, да? Никакого сюрприза не сделаешь так.

— Она — несменный блюститель порядка нашего двора. И днём, и ночью на своём посту, — отшучивается мама, обнимая в ответ.

— Восемьдесят пять, а она все ещё не хуже Мухтара.

Мы хохочем на всю лестничную клетку. Целую мать в другую щеку и вручаю привезённые презенты.

— С днём рождения, мамуль!

— Ой, Ева, да что ж ты через порог-то передашь всё? Нельзя так. Проходи сначала домой.

— С каких пор в этом доме опасаются всяких примет?

Я послушно следую за взволнованной именинницей вглубь квартиры. Оставляю у порога свои бежевые туфли и касаюсь уставшими ступнями холодной напольной плитки. От такого контраста температур я практически стону вслух.

— С тех самых пор, как мать увлеклась новым сериалом, доча. — выйдя из кухни, по секрету весело шепчет мне папа.

Его праздничная белая рубашка уже расстёгнута на две пуговицы, рукава небрежно закатаны на три четверти. В руках он держит две новенькие бутылки прозрачного алкоголя.

— Здравствуй, Ева. Ты почему одна? А где Дмитрий?

Глупо было надеяться, что родители не вспомнят о Загорском. Я не единожды уверяла их, что на юбилей матери мы приедем вместе. А теперь явилась на праздник в гордом одиночестве.

— У него инвестор прилетел из-за границы. Поэтому, сам понимаешь, пап, надо было остаться.

— Димка занимается будущим. Он — молодец. Будущий кормилец семьи.

Никак не комментирую реплику папы, молча следую за родителями в зал.

Я приехала как раз «вовремя». Праздничный стол накрыт, гости уже отпили первые тосты. Все шумно галдят, хохочут и поедают вкусности.

Здороваюсь со всеми, обнимаюсь с рядом сидящими тётушками. Мама начинает суетиться, накладывая мне любимых блюд в тарелку. Я прошу её сесть рядом с папой и расслабиться.

— Я уже взрослая девочка, мам, разберусь как-нибудь с едой. Не волнуйся. Но чуть позже. Для начала пойду руки вымою после длинной дороги. И заварю себе кофе.

Несмотря на сохраняющуюся в груди злость, я все равно открываю нашу с Димой переписку. Печатаю ему короткое сообщение:

«Я уже дома. Добралась без происшествий».

Это вне гласное наше условие. Приехал до пункта назначения — отпишись. Особенно, если это дальняя поездка в другой город на автомобиле. Не заставляй зря нервничать близкого тебе человека.

Ответ от Загорского прилетает мгновенно:

«Хорошо. Поедем вместе в следующие выходные к твоим родителям. Обещаю».

Досадная улыбка опять расползается на моем лице. Хмыкаю от обиды. Не стоит вновь обещай то, чего не сможешь исполнить, Дим. Один раз я уже тебе поверила.

Откладываю мобильный телефон в сторону и подставляю руку к дозатору с жидким мылом. Жму два раза и получаю необходимую порцию антибактериального средства кремовый консистенции. Медленно распределяю его по пальцам, меж фалангами. Не забываю помылить и под ногтями.

В тринадцать лет я так увлеклась просмотром сериала о хирургах, что не заметила, как переняла их правило о тщательном мытье рук перед операцией в свою повседневную жизнь.