За те годы, что не живу здесь, я дважды успела сменить цвет волос, форму причёски. В то же время коммунальные службы в очередной раз перекрасили фасады главных городских зданий.

Поворачиваю машину в сторону родного микрорайона и опускаю водительское окно. Тяну носом здешний воздух, вспоминаю прошлое.

Все ещё помню, как на месте центрального супермаркета лет десять назад стоят самый модный ночной клуб города. Я с подругами из университета каждый вечер пятницы проводила в его стенах.

Марк никогда не ходил вместе со мной, отмахиваясь тем, что терпеть не может бабские пьяные компании. Но я постоянно находила его в заведении. Он сидел один около бара, иногда пил пиво и следил за тем, чтобы никакие пьяные умники не подкатывали к нам.

Тогда такое поведение любимого парня я считала чем-то жутко сексуальным и чарующим. Я ощущала себя будто суперзвезда Уитни Хьюстон в фильме «Телохранитель». Мне льстила такая опека Молчанского. В ней я видела его заботу, любовь, ревность и беспокойство за меня.

Сжимаю губы в прямую линию. Больно вспоминать о том, какой я была наивной и глупой. Добровольно сидела под колпаком на тотальном контроле, постоянно отчитывалась перед Марком, где я и с кем. А он, тем временем, мог не отвечать на мои звонки, пропадать на сутки и даже не считал нужным оправдываться за это.

Припарковав машину недалеко от родительского подъезда, я даю себе несколько минут передышки. Сижу, облокотившись на кожаный руль, и смотрю на местную детскую площадку.

Рядом со старыми перекошенными старыми качелями и деревянной песочницей поставили новые металлические лабиринты для детей разных возрастов.

В светло-жёлтом песке ковыряются маленькие карапузы с лопатками. Рядом как коршуны стоят их мамочки с колясками.

Чуть поодаль на длинной лавке сидит компания школьниц. Сейчас у них лето и долгожданные каникулы. Подружки весело общаются друг с другом и плетут себе модные косички.

Ещё дальше в тени больших тополей сидит молодая пара студентов. Парень о чем-то уверенно рассказывает своей спутнице, показывая периодически экран мобильного телефона, а девушка смотрит на него влюблёнными глазами и глотает каждое слово.

Мысленно отматываю время в прошлое. Примерно на тринадцать лет.

Я сижу в летнем жёлтом сарафане, который папа привёз мне из заграничной командировки, на той же скамейке и внимательно слушаю сбивчивый рассказ Марка о какой-то супер талантливой группе музыкантов. Он за два дня успел заслушать их единственный альбом до дыр.

Молчанский делится со мной одним проводным наушником, второй вставляет себе в левое ухо. Включает в плеере песню, которая больше всего запала ему в душу.

Сейчас уже не могу вспомнить ни названия той песни, ни тем более её слов. Даже название группы не всплывает в мыслях.

Помню только ту атмосферу, которая витала в воздухе, между нами. Помню тот трепет, робость и наше обоюдное волнение. Это была первая совместная прогулка, наше первое свидание как пары.

Мы привыкали друг к другу, робели взяться за руки, стеснялись переплести пальцы. О поцелуях или чем-то большем даже и мыслей не было. По крайней мере, у меня.

Сработавшая сигнализация в другом конце двора возвращает меня в настоящее.

Улыбаюсь сама себе и выхожу из машины.

Немного жаль, что с Загорским у нас нет таких трепетных юношеских воспоминаний. Мы с Димой повстречались уже достаточно взрослыми и самостоятельными. Мимо нас прошло время для таких сантиментов.

Достаю из багажника пакет с подарками. Затем с заднего сидения забираю букет розовых георгин, которые так обожает мама. Чемодан оставляю в багажнике. Решаю, что спущусь за ним позже.