Самое странное, но даже сейчас я оставался спокойным. Наверное, все имевшиеся нервные ресурсы потратил на борьбу за собственную жизнь и восприятие произошедших вокруг изменений. Ну, и, конечно, йога мне в помощь.

– А без сетки никак нельзя? – лениво спросил людоловов, внимательно их рассматривая. И снова на языке, который только что впервые услышал.

«Чем же они меня так по башке шарахнули – прямо мозги наизнанку! Надо будет как-нибудь в зеркало глянуть. Может я – уже совсем и не я?»

Чем-то мужички напоминали степняков, как их показывали в фильмах про Золотую Орду: у обоих раскосые глаза, у старшего – узкая полоска усов и редкая бороденка. Его голову венчал остроконечный металлический шлем с меховой опушкой, а юноша надел кожаный головной убор с нашитыми металлическими пластинами. Оба носили сетчатые кольчуги, поверх которых накинули легкие курточки. Наверное, сейчас им очень жарко.

– Ты не о том спрашиваешь, подлый дрег! Да падет на тебя кара великого Варда!

– Кто дрег – я? Да еще и подлый? Очень интересно! А ты кто? – я продолжал оживленный диалог на неизвестном мне языке, все еще прибывая в шоке от самого этого факта.

– Закрой пасть, исчадье проклятых теней, иначе вырежу твой коварный язык!

Лишаться языка «за здорово живешь» не хотелось, поэтому решил пока помолчать. Раз упаковали в сеть, то, скорее всего, прямо сейчас убивать не станут. А там, глядишь – и пятница закончится.

«Басурмане» что-то долго обсуждали, затем старший соизволил снизойти до разговора со мной:

– Знаешь, что это за сеть?

Помня об угрозе, молча помотал головой.

– Врешь! – воскликнул он. – Все дреги боятся и ненавидят это создание великих магов Миригии.

Снова пожал плечами.

«С логикой у этого узкоглазого серьезные проблемы. Если я – дрег, а все они боятся авосек, зачем спрашивать? Интересно, сколько мужику лет? Какой-то он дерганый, как тинейджер пубертатного периода, второй пацан явно младше – и то спокойнее держится».

– Язык проглотил? Так я могу саблей пасть вскрыть, чтобы проверить его наличие.

– Слушай, ты определись сперва, молчать мне или говорить. А то чуть что – язык отрежу, пасть вскрою…

Понятия не имею, насколько хорошо я владел неизвестной ранее речью, но проблем при произношении не возникало, хотя подобного языка даже не слышал.

– Ладно, разрешаю отвечать на мои вопросы. Это твой арбалет?

– Теперь мой.

– Давно?

– Пару часов, не больше.

– А раньше кому принадлежал?

– Одному придурку, пытавшемуся меня убить.

– Он был один?

– Нет, в компании двух помощников.

– И что, три вооруженных человека без борьбы отдали тебе свое оружие?

– Почему – без борьбы? Раз я живой, значит они мертвы, – ответил с тяжелым вздохом, относящимся к непонятливости собеседника.

– Жалеешь о смерти собратьев? Что с ними не поделил? – мужик ну точно оказался тупым.

– Собратьев? В моем роду придурков не было! – Если честно, я вообще ничего не знал про «свой род», но этот тип меня своими вопросами уже достал. Хорошо хоть он сам немного успокоился во время допроса.

– У тебя синий палец, – он кивком указал на травмированную фалангу, с которой, собственно говоря, и начались мои злоключения, – и дурацкая одежда. А главное – ты разговариваешь на их языке.

– Ты ведь тоже по-ихнему неплохо изъясняешься, но я же тебя дрегом не обзываю.

– Каждый воин Ибериума должен понимать речь врага, – напыщенно ответил мой собеседник, давая понять, что это необходимое знание ему самому крайне неприятно.

– Вот я и понимаю.

– Но ты – не воин Ибериума.

– А он? – кивнул в сторону юноши.

– Конечно. На его счету уже два дрега.