– Это мое дело, в которое никому не стоит совать свой нос! – волшебник, наоборот, специально решил обострить разговор.

Лионовский побагровел и буквально прорычал:

– Раз твое, то сам им и занимайся, а моих людей не вмешивай! С сегодняшнего дня ты больше на меня не работаешь. Собирай манатки, и чтобы духу твоего…

– Ты указываешь мне на дверь? – оскалился волшебник. – Что ж, это вполне ожидаемо. Говоришь, я больше на тебя не работаю? Еще лучше…

– Пошел вон!

– Ты не дослушал меня, герцог, – продолжил Зордан. – На самом деле это не я на тебя, а ты на меня работал все это время. Я лишь позволял тебе думать иначе, но теперь все поменяется.

Лионовский вдруг осознал, что не может пошевелиться:

– Что…?

– Ты снова забыл, кто выдал тебе столь надежные защитные амулеты? – с сарказмом в голосе произнес волшебник. – А зря. Стоило бы об этом помнить. Думаешь, я не позаботился о том, чтобы они не защищали от того, кто их создал?

– Ты меня…? – В глазах герцога поселился ужас.

– Нет, убивать столь значимую фигуру не имеет смысла. Пока. Я слишком много времени на тебя потратил. Теперь пришла пора отработать потраченные усилия.

Зордан впился взглядом в собеседника и принялся что-то бормотать. Через пару минут Лионовский превратился в безвольную куклу, чуть позже лицо исказилось до неузнаваемости, а в глазах поселилась чернота.

– Теперь не я буду выполнять твои приказы, а ты – мои. И первый из них: добиться от короля посещения имения Громовских. Чем быстрее, тем лучше. Ты понял меня, герцог?

– Да, мой господин, – сухим голосом ответил вельможа.

– Так-то оно лучше! Верни прежний облик и манеру поведения.

Внешне герцог снова стал самим собой, однако взгляд сильно изменился, в нем появилось нечто чужеродное, пугающее.

– И еще, – злорадно усмехнулся колдун. – Сейчас же издай указ о том, что разыскивается неблагодарный ублюдок Ерсон, который совершил неудавшееся покушение на герцога Лионовского.

Единственного сына герцога звали Ерсоном. Ни Зордан, ни вельможа даже не подозревали, что он только что покинул кабинет и помчался прочь из столичной резиденции отца. Хотел направиться к королю, но вовремя себя остановил, понимая, что монарх его слушать не станет.

«Опять же, этот Зордан и короля не ставит ни во что. Нужен человек, которого проклятый колдун боится. И я, пожалуй, такого знаю».

После нападения на особняк, в котором проживали Ургас с учениками, и двух взрывов в столице, граф Нимский «поставил на уши» всех подчиненных. Сам он тоже крутился как белка в колесе, находясь в постоянных разъездах, и поэтому послание от ректора получил только ближе к вечеру, когда вернулся в свой кабинет. Глава академии предлагал встретиться и сообщил, что ночевать останется на работе. Собираясь к Силамскому, граф разглядел в окно въезжавшую во двор карету Орданского. Нимский наблюдал, как герцог направился к зданию тайной канцелярии. Орданский был мрачнее грозовой тучи.

«Чувствую, сейчас вызовет, чтобы устроить очередной разнос. Наверняка обвинит во всех грехах и навесит кучу новых задач. Как будто мне нынешних мало…»

Граф ошибся лишь в одном: шеф не стал его вызывать, а сам заявился в кабинет подчиненного. Это означало, что глубина пропасти, в которой Нимский сейчас оказался, вырастет, как минимум, вдвое.

– Если ты вдруг по какой-то нелепой причине собрался домой – забудь, – с порога заявил герцог. Он достал из внутреннего кармана бутылку крепленого вина и поставил на стол. – Стаканы есть?

За все время своей службы в тайной канцелярии Нимский не мог припомнить, чтобы начальник снисходил до личного визита в его кабинет, а уж с бутылкой – и подавно. Тем не менее, граф не стал выказывать удивления.