Детектив Райм…

– Сигнал принят. Конец связи, – отчеканила Сакс и посмотрела на заднее сиденье, где лежали черные кейсы. Ей стало любопытно, что же может находиться там, внутри?

Два часа сорок минут.

В доме Райма зазвонил телефон. Том снял трубку и тут же услышал:

– Говорит диспетчер из штаба.

– Соединяю.

В комнате работала громкая связь. Из динамика до Линкольна донеслось:

– Детектив Райм, возможно, вы меня не помните, но я работала в следственном управлении еще при вас. Эмма Роллинс, я добывала для вас информацию по телефону.

– Я отлично тебя помню, Эмма. Как поживают твои ребятишки? – Райм не мог забыть эту веселую толстую негритянку, которой приходилось воспитывать пятерых детей, устроившись при этом сразу на две работы. Он помнил еще и то, как она, изо всех сил молотя своими сильными пальцами по кнопкам, умудрилась сломать телефон правительственной связи.

– Джереми через пару недель отправляется в колледж, Дора уже выступает на сцене, ну, по крайней мере, она сама так считает. А с маленькими пока все прекрасно.

– Тебя Лон Селитто подключил к нам?

– Нет, сэр. Я узнала, что вы расследуете сложное дело, и посадила на девять-один-один вместо себя приятельницу. Я ей сказала, что просто обязана помогать вам, и она согласилась временно поменяться со мной местами.

– Так чем ты нас можешь порадовать?

– Мы работали над поиском компании, изготовляющей болты. Потом по списку магазинов, торгующих скобяными товарами. Вот что я нашла. На шляпке болта есть буквы. «ЭК». Такие болты выпускает только «Эдисон консолидейтед».

Господи! Как же он сразу не сообразил?!

– Но буквы стоят не случайно. Это означает, что данный болт – особенный, отличный от других, которые выпускает и продает эта компания. Он имеет длину пятнадцать шестнадцатых дюйма и более крутую нарезку, чем обычные болты. Они предназначены для старых труб и применяются только в Нью-Йорке. Этим трубам должно быть лет по шестьдесят-семьдесят. Они соединяются очень плотно. Короче, части трубы прилегают друг к другу теснее, чем жених к невесте на брачном ложе, как заявил мне консультант компании. Он, видимо, подумал, что я покраснею от его откровенности.

– Эмма, я тебя обожаю. Ты ведь останешься с нами, не бросишь меня?

– Ни за что!

– Том! – крикнул Райм помощнику. – Я сейчас займу наш телефон. Мне надо сделать много звонков. Там, в компьютере, была программа для активации голоса. Она у нас работает?

– Вы ее до сих пор не заказали.

– Разве?

– Именно так.

– Но она мне сейчас очень нужна.

– Что поделать, если у нас ее нет?

– Так придумай что-нибудь. Мне надо звонить.

– По-моему, у нас где-то было ручное управление громкоговорителем.

Том порылся в ящике у стены и нашел электронный адаптер для микрофона. Один конец провода он воткнул в телефон, другой приспособил к стойке рычага, установленного рядом со щекой Райма.

– Но это чертовски неудобное приспособление! – попытался возмутиться Линкольн.

– Пока что больше у нас ничего нет. Если бы вы согласились на инфракрасный луч, который исходил бы у вас со лба, что я предлагал уже давно, вы бы уже два года самостоятельно названивали в службу «Секс по телефону».

– Сколько же тут проводов! – сердился Райм. – Неужели все они нужны?

Он случайно дернул шеей, и рычаг управления вылетел из зоны досягаемости.

– Черт!

Неожиданно это простейшее задание, не говоря уже о сложном расследовании, показалось Райму невыполнимым. Он порядком измучился, у него ныли мышцы шеи и болела голова.

Особенно ощущалось давление на глаза. Их пощипывало, и Линкольна одолевало желание потереть пальцами закрытые веки. Такое незатейливое движение, которое приносит значительное облегчение и доступно всему остальному миру.