Дорожка увела его от площади к дальней окраине, однако он успел почувствовать на своем лице дуновение ночного бриза и удовлетворенно хмыкнул: направление выбрано верное. Он двинулся дальше и вскоре достиг своей цели – вскоре среди зарослей шелковицы, ночью особенно сильно источающей свои ароматы, возникла неприметная белая хижина с зеленой дверью. У входа приветственно светил маленький фонарь, но домик был пуст. Он улыбнулся из-под капюшона. Все-таки предчувствия меня не подводят, это самое подходящее место.

С этими мыслями Гость уверенно распахнул дверь и превратился в Хозяина. Мешок медленно скатился с его усталых плеч и примостился на невесть откуда взявшемся стуле. Мало-помалу глаза привыкли к темноте и начали замечать и другие предметы: покосившиеся полки вдоль стен, добротный дубовый стол и пару бочек с неизвестным содержимым по углам. С потолка свисали высохшие пучки разнотравья. В воздухе стоял запах смешанного с многолетней пылью сена. Человек в капюшоне подошел к окошку и распахнул ссохшиеся створки. В ноздри ударило соленым ветром, который немедленно подхватил пылинки, дымную паутину из углов и закружил по комнате. Стало свежо и немного зябко. Он поежился и тихонько рассмеялся. Играешь со мной, это хорошо. Давай приберемся? – Завтра… – донесся до него еле различимый шепот ветра. – Ну, завтра так завтра, что делать, зевая, согласился Он, огляделся в поисках кровати и обнаружил в дальнем углу крепко сбитый топчан. Удовлетворенно хмыкнул, улыбнувшись залетевшему в комнату сну и потянулся рукой к заржавевшему шпингалету, чтобы запереть окно. Квадратный проем залило светом. Путник на секунду зажмурился, а когда открыл глаза, увидел прямо перед собой огромный, светящийся диск Луны.

– Ну вот я и почти дома, – еле слышно произнес он.

Ребята гуляли по набережной, взявшись за руки и пританцовывая. Вдоль широкой дороги, обрамляемой с обеих сторон цветущими деревьями, гонялись друг за другом солнечные зайчики. Их ожидал еще один безмятежный майский день, наполненный радостным предвкушением приближающегося лета. Впереди они увидели мороженщика и радостно замахали ему. Добродушный толстяк с широкими и жесткими как щетка усами приветственно поклонился.

– Как всегда, клубничное и фисташковое? – осведомился он.

– А то! – радостно подхватил Грэм. – Только можно эти два мне, а для Камилы шоколадное и карамельное.

Расплатившись, они схватили свои сладкие кулечки и двинулись дальше, угощая друг друга мороженым, показывая пальцами на уличных торговцев и новые безделушки, привезенные Умберто с Материка. Грэм запрыгивал на согретые нежным майским солнцем скамейки и напевал что-то жизнерадостное. Теплое солнечное утро было наполнено эйфорией детства и казалось каким-то вечным.

Незаметно они добрались до самого конца набережной, где закончился каменный парапет и волны пенистыми носами утыкались в небольшую поросшую деревьями скалу.

– Смотри! – вдруг воскликнула Камила.

Грэм не сразу понял, куда показывала подруга, а когда заметил, удивленно присвистнул. Среди цветущих зарослей проглядывал кусок обшарпанной белой стены и покосившееся крылечко. Хижина была заброшена много лет, но теперь на крыльце у зеленой двери сидел человек в темном плаще. Лицо его было скрыто капюшоном, но поза выдавала расслабленность и дружелюбие, поэтому мальчик смело двинулся вперед.

– А вот и первые гости, – улыбнулся незнакомец из-под капюшона и встал им навстречу. – Вам, наверное, и приглашение не нужно, готов поспорить, вы оба бывали здесь множество раз.