Гюрза дурашливо надула очаровательные вишневые губки.

– Мне тоже жаль, вампирчик… Но как майор Управления внутреннего контроля и специалист по решению особых вопросов… увы, я не могу наслаждаться с тобой Боттичелли и Фридой Кало… се ля ви…

С глухим щелчком Гюрза взвела курок.

– Подожди… – прошептал Серж.

– Поздно… – ответила Гюрза.

Грянул выстрел.

Мир закончился яркой вспышкой.

И стала Тьма…

Тьма…

И облака яркой огненной пыли…

Паутина…

Игры света и тьмы…

Бисер ярких огней на атласном черном бархате…

Звездная пыль в непроглядной тьме…

Искры во тьме…

Странный сон… А может быть реальность…

Нагромождения льда и снега… Белое на черном… словно негатив… Здесь, в Паутине, между мирами, все черное становится белым, все белое – черным…

Здесь все наоборот. Здесь все правда.

Ледяной дворец… Длинная галерея из льда и снега… Странная архитектура – такое понравится скорее Золотым мариссам… Не людям, а нечисти…

Но ведь я – нечисть…

Ледяной дворец… Ледяное сияние мертвого голубого огня, а вокруг тьма…

И хороводы снежной крупы, а может – огненной пыли…

Сегодня в Ледяном Дворце – бал. Пляшут, кружатся в танце сотни размытых теней.

Я иду среди них, я иду посреди сумасшедшего вихря, посреди мельтешения тел, в круговерти звонкого смеха. Я иду по длинным переходам, по лабиринту залов, анфилад и лестниц. И всюду – стекло и зеркала, и везде – искрящийся налет инея. И хороводы снежной пыли…

Этот дворец находится во власти Холода. Это Ледяной Дворец.

Я иду по длинным коридорам, глядя на свое отражение, на сотни своих отражений, которые множатся и множатся, играя и споря между собой.

Я одет в черное.

Иногда за стеклом, подернутым изморозью, я вижу девушку в белоснежном платье. Мерцающий чародейский огонь, властвующий в этих зеркальных лабиринтах, бросает на ее длинные светлые волосы изумрудные и бирюзовые отсветы.

Я мечтаю пробиться к ней сквозь лед и стекло. Я мечтаю целовать ее. Но лишь прислоняю ладонь к стеклу, пытаясь коснуться ее руки – она тоже тянется ко мне – и чувствую пальцами холодную влагу от тающего инея и твердую, словно алмаз, стеклянную стену.

Кто она? Мечта…

Разбить! Разбить эту проклятую стену! Разнести на тысячи осколков, пробиться к девушке в белом…

Возможно ли, в Ледяном Дворце?..

Возможно ли?

В Ледяном Дворце, хозяин которого – я сам…

Снежный вампир.

Его не держали в подземной камере, за тройным слоем бронированных переборок, не гоняли на допросы в кандалах в тройном кольце охраны и не распинали на столе в какой-нибудь обделанной сверкающим белым кафелем пыточной.

Это было странно. Серж ожидал чего угодно, кроме превосходно меблированной комнаты с баром и окнами, выходящими на обширный двор старинного замка. Его не трогали до поры. Позволяли насладиться последними днями… нет, не жизни, он все-таки был нежитью, а существования…

Все было не так уж и плохо. Все было хуже некуда…

Едва он пришел в себя после многочасового забытья, бреда, с видениями Паутины, каких-то странных обрывочных образов… Льда, тумана, искр во тьме… Едва он пришел в себя, отравленный выстрелом Гюрзы – как объяснил ему жизнерадостный толстяк в белом халате, делавший захваченному вампиру восстановительные инъекции, Гюрза стреляла в него из газового пистолета – концентрированной смесью Волчьей ягоды, Белены и генетически модифицированной Одолень-травы. Новое, экспериментальное средство «выключения» вампиров, разработанное в подвалах Управления…

Его арестовывали по обвинению в неоднократных враждебных действиях в отношении сотрудников УВК, торговле запрещенными препаратами – и в оказании сопротивления при задержании. Теперь на нем были и трупы людей.