«У нас» эхом отразилось в его голове. Он не знал, оговорилась она или сказала это намеренно, но слово задело его.

– У нас? – переспросил он, стараясь скрыть улыбку.

Олеся слегка замялась, понимая, что невольно выдала себя. Щёки её чуть порозовели, но она тут же попыталась вернуть себе невозмутимость.

– Ну… У нас во дворе. Технически ты ведь тоже тут, так что… – она сделала вид, что сосредоточилась на кружке с чаем, чтобы не встретиться с его взглядом.

Максим усмехнулся, но не стал продолжать. Это маленькое «у нас» зацепило его куда сильнее, чем он ожидал.

– Ладно, партнёр, – сказал он, пытаясь сгладить напряжение. – Если у нас такой бизнес, я точно беру на себя вопросы логистики. Ты знаешь, у тебя талант к переговорам.

– Может быть, – Олеся улыбнулась в ответ. – Только я предпочитаю говорить за чашкой чая в приятном обществе.

Эти слова повисли в воздухе. Максим не знал, как выразить то, что внезапно поднялось внутри. Олеся легко вскрывала незримые щиты, которые он годами выставлял между собой и остальным миром. Но, кажется, ему это нравилось. Вот это ощущение причастности к её «счастливому сейчас».

После ужина Олеся занялась какими-то делами, а Максим снова вернулся в гостиную. Он взял книгу, но читать так и не смог. Его мысли снова возвращались к разговору. Вроде пустячный разговор, выеденного яйца не стоит, а смотри, как зацепил.

Он смотрел на пламя в камине, задумчиво теребя край страницы, и вдруг поймал себя на мысли: «А в чём моё счастье?»

Этот вопрос звучал просто, но ответа на него не было. Всё, что он считал важным и ценным, сейчас казалось каким-то блеклым, незначительным. Успех, деньги, сделки – всё это его жизнь.

Максим нахмурился, чувствуя странное беспокойство. Ему никогда раньше не приходило в голову задумываться о таких вещах. Жизнь всегда казалась ему серией задач, которые нужно решить, и целей, которые необходимо достичь. Но теперь, рядом с маленьким бойким воробушком, он впервые за долгое время позволил себе задуматься: а что, если он что-то упустил?

Цель продать усадьбу начинала казаться ему всё менее важной, уступая месту неожиданным эмоциям, которые сложно было назвать деловыми. Он поймал себя на том, что ждал её возвращения в комнату.

Когда она, наконец, вошла, на ней была пушистая тёплая пижама. И Максим с сожалением подумал, что во вчерашних шортиках воробушек смотрелся аппетитнее. Максим отвёл взгляд, но ощущение, что атмосфера в комнате изменилась, стало почти осязаемым.

– Читаешь? – спросила она, подходя к камину и подбрасывая поленца.

– Пытаюсь, – вздохнул он.

Вдруг тишину разорвал резкий звук телефона. Один за другим сигналы сообщений наполнили комнату. Максим резко потянулся к девайсу, нахмурившись и начиная лихорадочно пролистывать экран. И только краем глаза он заметил, что на лице Олеси мелькнуло сожаление.

– Не буду мешать. Спокойной ночи, – произнесла она, стремительно уходя прочь.

Максим поднял взгляд, но дверь уже закрылась за ней. Её уход оставил после себя странное ощущение недосказанности, но дела требовали внимания, и он попытался сосредоточиться на экране телефона.

Проснувшись под гитарные рифы «Металлики», которые стояли у него на рингтоне будильника, Максим не сразу поднялся. Он лежал в тёплом коконе одеяла, лениво глядя на потолок и перебирая в голове воспоминания прошедшего дня. Экскурсия по дому запомнилась не только благодаря величественным залам и старинным деталям интерьера, но и из-за того, кто был её проводником. Олеся оказалась великолепным рассказчиком: её слова словно переносили его в другую эпоху, оживляя картины прошлого.