Удостоверившись, что няня благополучно покинула дом, отправился к Марку, ожидая увидеть там и его мать. Ещё на подходе к комнате, я услышал дикий грохот.

8. 7. Разговор "по душам" и трудности воспитания

Громов

– Что здесь происходит? – я впервые повысил голос на ребёнка, наблюдая, какой погром он устроил в детской. – Где Аделина? – повернулся к находящейся здесь домработнице.

– Аделина Эдуардовна уехала по срочным делам, сказала, что будет поздно, – отчиталась женщина, в обязанности которой не входил присмотр за Марком. Это должна была делать няня, которой мы сегодня в очередной раз лишились, или мать.

– Знаю я её дела, – прорычал сквозь зубы, уставившись на сына, продолжавшего методично отрывать руки трансформеру. – Оставьте нас с Марком ненадолго.

Кивнув и выдохнув, как мне показалось, с облегчением, домработница удалилась, осторожно прикрывая за собой дверь.

– Итак, Марк. Что за безобразие ты здесь устроил?

Подбирать слова без ругательств, готовых сорваться с языка, было непросто.

– Я знаю, что у вас с мамой будет ещё один ребёнок! – запальчиво выпалил он.

– Она тебе сказала?

– Да!

Рука наконец хрустнула, и Марк швырнул испорченного робота в кучу таких же сломанных.

– Как я понимаю, новость тебя не обрадовала. Почему?

– Потому что тогда мне придётся делиться своими игрушками! А я не хочу! Не хочу! – верещал он. – Вы тогда будете покупать всё новое другому ребёнку, а я хочу быть единственным! Ненавижу его!

Отлично. Ещё и этого мне не хватало.

– А за что ты пинал няню?

– Она сказала, вы с мамой меня и его, – он мерзко скривил лицо, – будете любить одинаково! А я не хочу одинаково! Я хочу, чтобы любили только меня! – зло выпалил он. – И чтобы игрушки покупали только мне! Купи новые! – потребовал он, тыча пальцем в испорченные.

– Нет!

– Что? – удивлённо округлил Марк свои серые глаза, впервые слыша от меня отказ.

В очередной раз я подметил несоответствие в нашей внешности, ведь у меня глаза – зелёные, а у его матери – карие. И это я молчу про светлые волосы. Аделина утверждала, что Марк внешностью похож в какого-то её деда, который тоже по рассказам был блондином, но мне слабо верилось.

– Я сказал, что больше ты не получишь ни одной новой игрушки, пока не научишься себя вести, как следует. Твой телефон я также забираю, – кто вообще покупает детям смартфоны? Ада вручила дорогую игрушку Марку полгода назад, чтобы он меньше отвлекал её нытьём в магазинах. – А сейчас ты сам приводишь комнату в порядок и ложишься спать. Если я услышу на тебя хоть одну жалобу от Марии Ивановны, узнаешь, что такое ремень.

Развернувшись, ушёл, громко хлопнув дверью, чувствуя, как внутри кипит ярость. Второй ребёнок? Ха! Даже, если допустить, что Марк – мой сын, я представить не мог его копию в доме. Нет уж. Не хочу я быть оленем… снова. Одного раза хватило.

Предупредив домработницу, чтобы не смела приводить детскую в порядок, я отправился в душ, где простоял под ледяной водой не меньше часа, пытаясь прогнать из головы назойливые мысли.

Где я ошибся? В какой момент моя идеальная жизнь пошла под откос? Что я сделал не так?

У меня было всё: блестящая карьера, деньги, пусть и отца, но он никогда меня в них не ограничивал. Любовь. Была?

Да, я любил. Отдавал всего себя одной единственной девушке, предложение собирался сделать как наивный юнец. А она втоптала меня в грязь, выбрав деньги. Интересно, что бы Юля сказала, узнай раньше, кто мой отец? Выбрала бы меня за его кошелёк или того мужика, под которым стонала и извивалась на видео? Меркантильная дрянь.