– Понятно, – ответил супруге, возвращая тест.

– И это всё, что ты можешь сказать? – донеслось визгливое в спину, когда я молча обошёл её, направляясь в кабинет.

– У меня был безумно тяжёлый день, и я сейчас не в том настроении, чтобы обсуждать твою… беременность. Оставим все разговоры на завтра, – ответил, даже не оборачиваясь, чувствуя, как жжёт между лопаток от её взгляда.

Я ожидал чего угодно: проклятий, доносящихся мне вслед, истерики, обвинений в бесчувственности, которые она любила закатывать по поводу и без. Но Ада промолчала и, судя по удаляющемуся цокоту каблуков, направилась к себе. Неужели, сглотнула обиду?

Когда мы поженились и съехались, я настоял на раздельных спальнях, сразу обозначив рамки личного пространства. Сколько бы женщин у меня не было, я не позволял им ночевать в своей постели, и Ада не была исключением. На моё счастье, она особо и не настаивала, предпочитая встречать меня по утрам с макияжем и модельной укладкой, создавая видимость идеальной супруги.

Когда мне нужно было сбросить напряжение, я приходил к ней сам, не желая наутро ощущать аромат её духов на постельном белье. Никак не мог вспомнить, когда в последний раз мы занимались сексом. Кажется, месяц назад?

Последние недели выдались у меня на редкость напряжёнными: я работал над контрактами, которые должны были принести мне очень большие деньги. Ада закатывала истерики по этому поводу и требовала внимания к себе и сыну. Марку я уделял время, сколько мог, жене компенсировал его отсутствие крупными суммами, что кидал ей на карточку.

Сейчас же, когда она предъявила мне положительный тест, я испытывал раздражение. Как же не вовремя это всё.

Для начала я должен убедиться, что беременность настоящая. Пронюхать, что я подаю на развод, Ада не могла, об этом знали только Бестужев и Снежная. Мог ли кто-то из них разболтать ей? Исключено. Насколько я понял, Снежная слишком дорожит репутацией, а Ренату Ада бы столько не заплатила, сколько могу дать я.

Ещё был Рыбченко, которого я просил достать волосы. Он мужик умный, наверняка догадался, что к чему. Подозревать начальника своей службы безопасности я не собирался. За то время, что Николай Валерьевич работает на меня, после того как я переманил его у своего отца, он не раз доказывал свою преданность.

Попытка отвлечься работой вышла провальной: мысли то и дело возвращались к юристке из конторы Бестужева. Как же она похожа на ту Юлю из моего прошлого! Но будь Снежная – Нежной, смогла бы она сидеть напротив меня, сохраняя невозмутимость? Сомневаюсь.

Свернув вкладку с последними правками в контракте, внимательно прочитать который так и не смог, открыл браузер, вводя в строку интересующую фамилию. Пролистав скупые статьи о выигранных делах, зашёл в соцсети. Найти среди сотен анкет ту самую я не смог – слишком много девушек с похожим именем, встретил даже несколько авторов любовных романов и актрис. С чего я вообще взял, что у Снежной есть страничка, или что она сидит в соцсетях под реальной фамилией? Может, у неё банально нет на это времени?

Поколебавшись, решил зайти с другого конца, стерев одну букву в строке запроса. Рука словно задеревенела и не желала нажимать кнопку поиска. Чего я боялся? Что увижу её на семейных фото, счастливую в объятиях мужика, с которым она проводила ночи в дорогих отелях, наставляя мне рога, а рядом будут их идеальные дети?

Робкий стук в дверь вывел меня из оцепенения. Я знал, что это не Ада: она никогда не беспокоит меня в кабинете, зная, что ей запрещено сюда заходить, когда я работаю.