Глеб подкупает дежурного, получает ненадолго свой телефон и звонит отцу. Выслушав короткую лекцию от родителя и смиренно со всем согласившись, передает трубку дежурному.

Уже через полтора часа мы сидим в квартире у друга, после душа и сытного завтрака. За последнее спасибо опять же Бэмби. Благодаря ее стараниям в холодильнике запас еды теперь на неделю вперед. Я даже к жизни начинаю возвращаться потихоньку.

- Ну, что планируешь дальше? - спрашивает друг, протягивая мне таблетки от головной боли.

- Куплю билет, вернусь в свою квартиру, отосплюсь, как следует, а потом не увидишь, как учеба снова начнется.

- Неужели решил послушать отца и все-таки окончить университет?

- Нет, просто пока решил усыпить его бдительность. И заодно подумать, что делать дальше. Мы с тобой вроде все успели обсудить, остальное можно допилить по отдельности.

Глеб отвозит меня в аэропорт, только в этот раз уже без Олененка.

- Не наломай дров еще больше, - говорю другу на прощание и снова начинаю смеяться, глядя на его разбитое лицо.

- Ты за собой лучше смотри, - недовольно бурчит в ответ, - а я сам как-нибудь разберусь.

- Не тормози, Глеб, она чудо. Хватай, пока кто-нибудь более хитрый не забрал ее себе. Будь у меня такая, я бы не упустил.

Невольно вспоминаю свою Снегурку, но она по сравнению с Бэмби сильно проигрывает, поэтому стараюсь быстро переключиться на другие мысли.

Друг нерешительно кивает и обнимает меня на прощание.

- От меня не так просто отделаться ты же знаешь. Тем более, она еще не все долги свои отработала, так что через пару дней сама вернется.

- Твоя самоуверенность тебя когда-нибудь погубит, - снова смеюсь над ним.

- Кто бы говорил. Ладно, давай, не кисни там. Нам еще года полтора продержаться, а потом мы замутим что-нибудь серьезное и станем сами по себе.

В самолете сразу проваливаюсь в беспокойный сон, потому что ночка выдалась слишком насыщенная. Весь перелет мне навязчиво снятся синие глаза Снегурочки, только вот в моем сне они почему-то кристально чистые и честные, не то, что в реальной жизни.

***

Лера

Мама усердно заворачивает пирожки в фольгу и аккуратно складывает их на дно сумки.

- Мам, ну куда мне столько, - закатываю в ужасе глаза, - ты еще салаты свои мне сложи.

- Так я и сложила, - спокойно подходит к холодильнику, открывает его и показывает целый ряд разноцветных контейнеров.

- Ты с ума сошла? Они же испортятся в дороге. Да и есть особо некому. Я после праздников даже смотреть на еду не могу.

- Вареньку угостишь, а то сидит там одна, голодает, наверно.

- Мам, ну, не те времена. Сейчас уже никто не голодает, - пытаюсь ее успокоить, а то накрутит себя, что мы там впроголодь живем и запакует мне в сумки все содержимое кладовой.

- Времена всегда одинаковые, - выдает с хмурым выражением лица и снова куда-то убегает.

Тот случай, что произошел первого января у подъезда нашего дома, мы не обсуждали. Я даже рассказывать ничего не стала, тем более уверена, мама была в курсе. Вернулась спокойно домой, правда, когда зашла в квартиру, родители сразу подозрительно замолчали и начали усиленно делать вид, что смотрят фильм по телевизору. Потом весь день бросали на меня любопытные взгляды, но спросить так и не решились.

Может, моя угроза уехать все-таки сработала? Сейчас перед отъездом я чувствовала жуткий стыд за свое поведение. Все-таки остыла уже, немного успокоилась и очень жалела о своей грубости. Хотя о том, что Сашку выгнала, конечно, не жалела. Так ему и надо, кобелю несчастному.

Праздники кончились, и сегодня я возвращаюсь в город. Мама весь день грустит, что-то причитает и продолжает усиленно нагружать меня продуктами. Когда она начинает доставать из шкафов банки с соленьями, я в ужасе бегу за помощью к папе.