Бэмби с шумом отодвигает стул и выскакивает из-за стола. Из прихожей слышится небольшая возня, во время которой, видимо, она одевается, а следом хлопок входной двери.

- Ты идиот? – поворачиваюсь к другу.

- А че я такого сделал? Я виноват, что она шуток не понимает?

- Она выскочила на улицу одна практически ночью. А ты уверен, что ей есть куда идти?

- Не уверен, - растерянно отвечает.

- Где она живет? Далеко?

- У подруги, наверно. Я не знаю адрес.

Твою мать. Не факт, что транспорт еще ходит. Праздники же.

- Ну и какого хрена ты тут сидишь тогда? Иди догоняй. Даже я вижу, что она тебе нравится. Видимо, поэтому у тебя отключились последние мозги и ты ведешь себя как конченная сволочь.

- Давно ли ты стал так хорошо разбираться в людях? – едко цедит сквозь зубы.

- Тут и разбираться не надо, у тебя на лбу все написано. Пошел я проведаю один ночной клуб, а ты беги, догоняй своего Олененка.

Хорошо, что Глебу хватает ума не спорить, он тихо матерится себе под нос, но бежит одеваться. Я тоже накидываю куртку и выхожу на улицу. Вызываю такси и еду в первый попавшийся ночной клуб.

Там присоединяюсь к своей старой компании в одной из вип-комнат. Они уже изрядно навеселе, а мне явно не хватает градуса, чтобы догнать остальных. Опрокидываю в себя несколько штрафных и постепенно вливаюсь в компанию. В районе двух часов ночи наша компания цепляется с другой и завязывается драка. Что было дальше не помню, прихожу в себя в полицейском участке в камере рядом с каким-то бомжом.

Вонь стоит такая, что даже глаза режет до слез. С трудом поднимаю голову и оглядываюсь по сторонам. Бомж сидит у стенки и монотонно что-то бубнит себе под нос. Вот черт. Почему каждые свои новогодние праздники я умудряюсь вляпаться в какое-нибудь дерьмо.

У противоположной стены на скамейке лежит еще один задержанный. Это очень странно, но его одежда и профиль кажутся мне знакомыми.

В этот момент парень с приглушенным матом начинает поворачиваться и наши взгляды встречаются. Мать вашу. Ни хрена себе. Это же Глеб.

Мой лучший друг вскакивает на ноги и так же ошарашенно пялится на меня. Весь его вид изрядно помятый, но не это привлекает мое внимание в первую очередь. У него разбита губа, а на скуле проявляется огромный синяк. Сразу провожу ладонями по своему лицу, но у меня таких повреждений нет. Только костяшки немного сбиты на пальцах.

- Что вчера было? Кто тебя так? – спрашиваю хриплым голосом.

Глеб проводит по разбитой щеке рукой и морщится.

- Ты знал, что даже самые милые на вид олени умеют драться?

Я в изумлении поднимаю на него глаза, пытаясь определить прикалывается он сейчас надо мной или нет. Но увидев его хмурое выражение лица, не выдерживаю и начинаю смеяться, как ненормальный. Вот тебе и Оля - Бэмби, скромный Олененок.

- Блин, она мне теперь нравится еще больше, - сквозь смех отвечаю.

- Э, притормози, - со злостью пихает меня в бок.

- Расслабься, я не в том смысле, - пытаюсь успокоить этого ревнивого оленя, - как ты здесь оказался?

- После эм… разговора с Олей я позвонил тебе, узнал, где ты зависаешь и приехал следом. Как раз к самой заварушке успел. Встрял на свою голову, а потом нас всех сразу менты замели.

- Абзац, - подвожу итоги нашей гулянки, - хорошо отметили Новый год.

- Не то слово. Ладно, давай думать, как нам отсюда выбраться. Еще немного и я загнусь от этой вони.

Я с ним полностью солидарен в этом вопросе, потому что меня и так тошнит от вчерашней попойки, и в дополнение к этому раскалывается голова.

- Какие будут предложения? – спрашиваю с иронией, потому что у меня нет никаких сомнений, что отец в курсе, где я нахожусь. Я отлично помню, что мои документы при поступлении сюда изучили вдоль и поперек. Не иначе он решил применить воспитательные меры и оставить меня здесь на денек в таком окружении.