Что же, черт побери, это «Ромео Дог» значит?

Хауди Дьюти не изменился. Он принадлежал к той категории людей, которые никогда не меняются. Но и Ник тоже не изменился. Ник никогда не изменится: он так и будет всегда специальным агентом. Стать инспектирующим агентом ему не светит. Он все это прекрасно понимал, потому что где-то в глубине души чувствовал, что ему не дано командовать и что его не интересуют власть и шикарный дом в городских предместьях Вашингтона. Но наличие в его личном деле отметки о запрещении дальнейшего продвижения по службе навсегда лишало его возможности попасть в серьезные подразделения, где работа действительно была интересной и захватывающей, не говоря уже о возможности попасть работать в Вашингтон. Ему как своих ушей не видать легендарного Взвода по борьбе с терроризмом, который считался самым известным и престижным подразделением. Эта группа быстрого реагирования состояла из прекрасно подготовленных, тренированных специалистов своего дела; у них на вооружении находилось самое лучшее оружие, и все их действия отрабатывались по специальной тактике спецназа. Их деятельность пересекалась с работой других не менее интересных организаций и учреждений. Нику также никогда не попасть и в Группу по спасению заложников. Сейчас те, кто служил в этой группе, считались элитой: когда подходило время идти напролом, они выбивали двери и выкуривали преступников из их убежищ. Не стоит ему мечтать и об Управлении по борьбе с организованной преступностью. Это было крутое место, его сотрудники боролись с мафией, внедряясь в ее извращенный, но чем-то привлекательный мир. Если вы работали здесь, то вы действительно что-то делали. То же самое можно было сказать и об Управлении по борьбе со шпионажем, чья работа заключалась лишь в том, чтобы вылавливать кубинцев вокруг Вашингтона и подслушивать телефонные разговоры в посольствах. Но это было тоже интересно.

Увы, Нику навсегда суждено остаться за бортом и влачить свою жизнь в филиалах второразрядных городов. И Балтимор, и Ричмонд, и Фредерик находились от Вашингтона на одинаковом расстоянии – чуть меньше, чем сто миль, – но в то же время между ними лежала целая пропасть, потому что заявки на должностные перемещения Ника из одного города в другой утверждались, но… без разрешения остаться для работы в Нью-Йорке, Майами или Лос-Анджелесе (даже в этот город Нику никогда не светит получить направление). Все эти новые назначения были лишь имитацией служебного роста, фикцией… потому что, по неписаным правилам ФБР, реальное повышение по службе для Ника было просто невозможно.

Но, несмотря на все это, он не питал ненависти к Хауди Дьюти. Ютей просто столкнулся с трудным решением: как преподнести тот инцидент в Талсе наверх, чтобы это было максимально выгодно для Бюро и не повредило его собственному авторитету. Все произошло так, как и должно было произойти. В принципе Ник этого и ожидал.

Поэтому, встречая Ховарда Д. Ютея в аэропорту Нового Орлеана, Ник не чувствовал никакого напряжения или неловкости. Они оба друг друга понимали.

Ховард стоял на тротуаре рядом с конечной остановкой автобуса и пытался остановить машину. В этот момент он увидел Ника в сером правительственном «форде». Бросив вещи на заднее сиденье, он даже слегка улыбнулся:

– Привет, Ник. Слушай, старина, ты прекрасно сохранился, даже прическа не изменилась.

– Да, Ховард. Волосы почему-то никак не хотят выпадать. Даже не знаю, что делать.

– Ник, я так сожалел, когда услышал о Майре. Она хоть не мучилась перед смертью?