- Я поговорю с ним, - произношу уверенно.    

Ну, или мне это только кажется.      

- Точно? - спрашивает мама всё тем же шёпотом.     

- Однозначно, - решаю, когда Денис перестаёт мучить кнопку звонка, но переходит на яростный стук.    

После чего иду в прихожую на негнущихся ногах. Делаю жадный вдох прежде чем отворить, и когда делаю это, Дэн шагает ко мне, падает на колени, обнимает мои ноги и шепчет:

- Прости…

6. 6

Не сразу понимаю, что он пьян. Рядом со мной тут же появляется мама, она всплескивает руками, что-то говорит, но я толком ничего не могу понять. Лишь только вслушиваюсь в бесконечное Деново: «Прости… прости меня». И сожалею, что открыла. Гораздо проще было бы прятаться, скрываться, молчать… Делать всё, чтобы оттянуть этот момент на неопределённое время. Проще… но вот легче ли?    

- Денис, Денис, что же ты? - сбивчиво говорит мама, пытаясь поднять зятя с пола.    

Тот всё же встаёт с колен, порывисто прижимает меня к себе, снова начинает что-то говорить, а я стою истуканом и не знаю, как стану выходить из этой ситуации. Не прогонять же его, пьяного, за порог? Тем более, что Дэна в таком состоянии я видела от силы пару раз.

- Людмила Бол-Борисовна, - заикаясь, шепчет Денис, так и не отпуская меня.   

- Людмила Борисовна рядом, - с нервным смешком отвечаю, и наконец оживаю.   

Высвобождаюсь из кольца рук мужа. Отступаю на шаг и выставляю руку, когда Денис инстинктивно подаётся ко мне.    

- Ты выбрал не самое лучшее своё состояние для того, чтобы сюда явиться! - чеканю, уже зная, что если сейчас муж уйдёт, я сильно об этом пожалею. Хотя бы потому, что вся изведусь - добрался ли он хоть куда-то целым и невредимым.      

- Я не мог… не могу, - прикрывает глаза Денис и мотает головой. - Не могу иначе.     

Меня начинает подташнивать. Это всё от нервов. Но что предпринять - ума не приложу. Мама всегда говорила мне, что не стоит устраивать разбирательства с пьяным мужем, вернувшимся под утро. Просто дать ему выспаться, а потом устроить разнос. Вот только поводов мне Денис не давал до этого ни разу.    

- Настенька, ты только не волнуйся, - вступает весьма вовремя мама, видя моё состояние. После поворачивается к Дэну: - Идём… идём, умоешься.     

Они уходят в сторону нашей спальни, а я прикрываю лицо ладонями и сразу же начинаю с силой его растирать. Всё кажется, морок вот-вот растает, исчезнет, а вместе с ним и этот кошмар.   

Запираю дверь, что всё это время была распахнута настежь, иду на кухню. Прибираю со стола и эти отточенные заученные движения снова дают мне возможность хоть немного прийти в себя. Мама присоединяется ко мне минут через пять. Заходит на кухню и шёпотом сообщает:   

- Он лёг и заснул.    

В её голосе сквозят виноватые нотки, а у меня по нутру разливается облегчение. Дура… радуюсь, как распоследняя идиотка тому, что муж дома.      

- Спасибо, мам, - произношу ровно, в сотый раз протирая и без того чистый стол.    

- Я подумала, лучше пусть здесь проспится, а потом и поговорите, - продолжает она.   

- Спасибо. Да, так будет правильнее.     

Отбросив тряпку, я обхватываю себя руками и подхожу к окну. За ним уже разливается мягкий весенний вечер, один из тех, в прохладу которого хочется выйти и немного прогуляться перед сном. Мы так часто делали вдвоём с Денисом. Бродили по улице, держась за руки, болтали без умолку, или же просто молчали.    

- Я тогда домой поеду, - говорит мама, когда наконец отлипаю от окна и поворачиваюсь к ней.    

- Да. Хорошо.    

А голос будто и мне не принадлежит вовсе. Чужой и отстранённый. Я и сама сейчас себе такой кажусь.