Мой рот застывает в приоткрытом состоянии, но слова протеста никак не решатся сорваться с языка. Я не хочу перечить Анвару Эльдаровичу. Пусть лучше это сделает его сынок. Он ведь наверняка тоже не в восторге от идеи совместной поездки!

Осторожно скашиваю глаза на Алаева младшего, цепляя взглядом лишь краешек его лица. Будто боюсь, что при прямом зрительном контакте парень превратит меня в камень.

– Чем плох вариант с такси? – холодно интересуется он.

Как я и думала, на его физиономии цветет «горите-вы-все-в-аду» выражение.

– А то ты не знаешь этих таксистов, – ворчит Анвар Эльдарович, вставая из-за стола. – Заплутают, заблудятся, не к тем воротам подъедут… Тебе ведь не сложно подвезти Леру, правда? – последнюю фразу он произносит с едва различимым нажимом и при этом одаривает Тимура многозначительным взглядом. Мрачным и тяжелым, словно двухпудовая гиря.

– Разумеется, – цедит парень с плохо скрываемой неприязнью.

Ему определенно требуется много усилий, чтобы выдавить из себя эту фразу. Я почти слышу, как скрипят его плотно сжатые зубы.

– Значит, решено, – Анвар Эльдарович, судя по всему, доволен. Неужели до сих пор не теряет надежды, что мы с его капризным чадом найдем общий язык? – Лиз, спасибо, я пошел. Постараюсь успеть к ужину.

Он наклоняется к маме и запечатлеет на ее щеке короткий чмок.

– Пока, дорогой. До вечера, – с улыбкой произносит родительница.

Вот она – семейная идиллия.

Тимур, не проронив ни слова, резко отодвигает стул позади себя и встает из-за стола. На ходу подхватывает ветровку, лежащую на диване, и устремляется в коридор.

Благодарю маму за завтрак и, тяжело вздохнув, плетусь за сводным.

Чует мое сердце, нас с ним сейчас ожидает тотальная антиидиллия.

14. Глава 14

Тимур

Я до последнего надеюсь, что Лера-холера образумится и даст заднюю. Но нет, эта зараза хвостиком тащится за мной. Походу, всерьез решила прокатиться до универа.

Что ж, раз так, то поедем с ветерком.

Плюхаясь на водительское сиденье и, выгнав Ламбо из гаража, притормаживаю рядом с Грановской, которая со слегка взволнованным видом стоит у ворот. Дернув ручку, она комично шарахается, когда дверь вопреки обыкновению открывается не в сторону, а ползет вверх. Очевидно, девчонка никогда не имела дела со спортивными тачками.

Немного неуклюже она садится внутрь и, шумно сглотнув, сдувает с лица выпавшую из дурацкого хвостика прядь волос.

– Ну что, поехали? – Лера храбрится, но ее голос все равно подрагивает.

Видно, что ей здесь неуютно. И я в свою очередь постараюсь сделать все, чтобы это чувство во время поездки лишь нарастало.

Дождавшись, пока автоматические ворота раздвинутся на нужную ширину, резко даю по газам, и так же резко сбрасываю скорость на ближайшем повороте. Грановская, не успевшая пристегнуть ремень безопасности, дергается вперед, чуть не пропахав носом переднюю панель.

– Ай! – взвизгивает она, поворачивая ко мне возмущенное лицо. – Можно осторожней?! Или ты в первую же поездку решил меня угробить?!

– А при чем тут я? – усмехаюсь. – Это ты пренебрегаешь правилами безопасности. Если не знала, пристегиваться нужно.

Злобно сверкнув огромными глазищами, Лера тянется за ремнем, а я вновь набираю скорость. На этот раз чуть плавнее.

Пока мы на территории коттеджного поселка, особо не погоняешь: дорога слишком витиевата, да и дети из-за угла в любой момент могут выскочить. Но стоит нам выехать на шоссе, как я вновь выжимаю педаль газа в пол.

Мне нравится, как урчит мой зверь, набирая скорость. Утробно, агрессивно, с вызовом. Нравится ощущение свободы, накрывающее каждый раз, когда удается выйти за пределы скучной сотни. Ламбо не просто едет по асфальту, она скользит по нему. Словно кусок мокрого мыла по стеклу.