Грудь будто тисками сдавили. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. В пальцы пробралась дрожь от его горячих слов и дикого взгляда. 

- Прости, - шепчу, но его это злит ещё больше, кажется. 

- Простить? Юля, ты меня друга близкого лишила, заставив хотеть тебя так, что дым из ушей. Я скучаю, понимаешь, Конфета? Но хочу я тебя сильнее.

Столь болючая откровенность сносит голову. Я ведь запретила себе даже думать в эту сторону. Нельзя. Будет только боль. Егор не из тех, кому вообще нужны отношения. Я же знаю его. 

- Так что лучше не дразни меня, Конфета. Убирайся, пока я тебя не сожрал. Иначе натворю, что за всю жизнь себя простить не смогу, - делает шаг назад, отпуская. - Пошла вон. 

Я в шоке бросаюсь к двери. Колени дрожат, пальцы онемели. Слишком много эмоций, слишком много Егора. Он не в себе. Мне попросту страшно. 

- Пожалуйста, не ходи сегодня, - оборачиваюсь у двери, пытаясь совладать с собой. 

- Вон, я сказал!

И я всё-таки сбегаю под треск сломанного стула. И нашей дружбы. 

12. 12

Вбежав в комнату, падаю на постель и захожусь в рыданиях так, что потом не могу сделать полноценный вздох. 

Кошмар! Ну какой же кошмар! Как я хочу закрыть глаза и открыть их две недели назад перед вечеринкой. Остаться дома. Заболеть гриппом или, может, упасть на скользкой дорожке и сломать руку. Но остаться дома! Чтобы озабоченный мудак не опоил меня и не сфотографировал полуголую. Чтобы из моего рта не вырвалась та тупая просьба. 

Вернуть как было! Не чувствовать этого смерча в груди! Не бежать босиком по осколкам разбившейся дружбы. 

Где моя волшебная фея-крёстная? Я хочу на две недели назад!

Других отношений между нами с Егором быть не может. Я слишком хорошо знаю его, а он меня. Да и слов любви я не услышала. Только «хочу». У него ведь всегда это «хочу» на первом месте. А мне потом что делать? Когтями душу вспорит и так и оставит. Пойдёт себе дальше со своим «хочу», а я буду годами по кускам себя собирать. Это больно. Я видела, как подобное происходило с моей двоюродной сестрой, как красивая, полная сил девушка превратились в бледную моль с потухшим взглядом. 

Мне жаль себя. Мне страшно с ним. Я готова что угодно доверить Егору, даже жизнь, но не сердце. 

Я плачу так долго, что проваливаюсь в тяжёлый вязкий сон, из которого и вынырнуть трудно, и глубоко уснуть невозможно. Открываю глаза уже когда на улице совсем темно. Смотрю на часы, почти девять вечера. 

Оставить всё так я не могу. Ему плохо, нервы на пределе, натворит ошибок. А если что-то случится на гонке, как мне это потом пережить? Я должна быть там, не смогу сидеть взаперти. 

- Мне надо туда, вы знаете, как это место называется и как туда попасть? - совладав с остатками сна, поднимаю отёкшее из-за слёз лицо с подушки и спрашиваю у девчонок. 

Лиля и Наташа сидят за столом и что-то пишут под настольной лампой. Тут же откладывают ручки, отодвигают ноутбук и поворачиваются ко мне. Искренне переживают, вижу. Даже Лиля, с которой Егор так по-свински поступил. 

- Приводи себя в порядок, сейчас попробуем разобраться, - отвечает мне Наташа.

Она всегда такая спокойная и уравновешенная, мне бы поучиться у неё. Решения принимает с холодной головой. 

Наташа звонит кому-то, но говорит мягко и даже как-то нежно. Кажется, за своими проблемами я совсем не интересовалась делами подруги. 

- За нами заедут через двадцать минут. Собирайтесь. 

- Спасибо, девочки, - встаю и обнимаю сразу обеих, снова ощущая, как щиплет в носу. 

- Давай живее, Сладкова, пока твой Верт не навертел там, - подмигивает Лиля.

Думаю, они поняли если не всё, то многое. Но спасибо, что не достают вопросами.