Действительно, что я там хотела? Разговора сейчас не выйдет, даже с учётом, что Егор уже оделся. 

- Я… забыла кофту свою спортивную у тебя в прошлый раз. 

Правда ведь забыла. 

- Она в шкафу, возьми сама, только не помню где. Верхние три полки мои. 

Лезть в его шкаф не очень-то хочется, но раз я уже сказала за кофту, надо идти до конца. 

Открываю дверцу и смотрю, выискивая глазами свою вещь. Блин, у парней в шкафу больше порядка, чем у нас с девчонками. Вещи почти все стопочками, только одна или две футболки просто заброшены. 

Вижу край своей кофты и аккуратно тяну за него, чтобы остальные не вывалились, но роста не хватает, и всё равно на пол выпадают ключи от машины и пачка презервативов, явно вскрытая впопыхах. Квадратики из неё рассыпаются на полу, и мне приходится наклониться и сложить всё обратно. 

- Да ты все не прячь, - слышу голос сзади будто между прочим, - парочку давай сюда. Сегодня туса у Гришина в комнате, пригодятся.

Зачем я вообще пришла к нему? Не стоило. Он или стебётся, или это я теперь так остро воспринимаю. 

- Держи, - резко разворачиваюсь и сую ему в руки всю пачку. - Кажется, кто-то переоценивает предстоящий вечер. 

Вертинский невинно поднимает брови вверх, будто в удивлении, но я слишком хорошо его знаю. Эти сжатые челюсти и натянутые желваки говорят о том, что он чертовски зол. 

- Ну ты чё такая взвинченная, Конфета? - голос тоже звенит от ярости. - Возьми и себе несколько штук, может, пригодятся. Мне не жалко для друга. 

Всё чего мне сейчас хочется, так это впаять ему звонкую пощёчину. Козёл!

- Обойдусь! - быстро прохожу мимо, едва не зацепив его плечом, дёргаю дверь и вылетаю в коридор. 

Пошёл ты, Вертинский!

- Эй, Юль, ты кофту забыла, - громко бросает мне вдогонку Егор, и для тех, кто это может услышать, звучит очень двояко. 

Потому он так громко и говорит. 

На ходу разворачиваюсь и, продолжая идти спиной, показываю ему фак. Пусть сожрёт. А потом убегаю на лестницу, надеясь, что никого не встречу и никто не увидит моих слёз. 

9. 9

Я возвращаюсь в комнату и уваливаюсь на кровать, спрятавшись за планшет. Девчонки притихают. 

- Юль, - осторожно зовёт Лиля, - что случилось?

Знаю, что поступаю некрасиво, продолжая молчать и пялиться в экран, но я не могу с ними всем этим поделиться. Просто не могу. Это наше с Егором, и больше никого не касается. 

Но мои соседки по комнате так просто не успокаиваются. Лиля садится рядом на стул, а Наташа прямо ко мне на кровать. 

- Вы с Вертом поссорились? - Наташа всегда была более прямолинейной.

- Да. 

- Расскажешь?

- Нет. 

- Ладно, - Наташа пожимает плечами. - Вы всегда миритесь, Юль. Наладится всё.

Киваю, не желая ничего обсуждать и продолжать этот разговор. Не хочу обижать девочек, но и делиться не стану этим. Наташины слова расстраивают ещё больше. Да, мы всегда с Егором миримся. Мирились. 

Но тогда между нами не было секса. 

Ведь всё дело в нём. 

Что я сделала не так? За что наказывает? Я ведь обещала не пускать по нему сопли - и не пускаю. Тогда в чём дело?

Девочки садятся за подготовку к семинару, а я себя сейчас заставить не могу. Втыкаю наушники и включаю сериал. Хочется перестать думать о ситуации, перестать ощущать эту горечь, эту обиду. 

Часа через два чувствую, что проголодалась. Чаю бы попить. Откладываю планшет в сторону и встаю, со вздохом обнаруживаю, что в чайнике нет воды. Придётся топать на кухню. 

В коридоре прохладно, поэтому набрасываю лёгкую кофту. Подвёрнутые в высокий пучок волосы решаю так и оставить. Кто меня там увидит?

Выхожу на общую кухню, ставлю чайник в раковину, чтобы набрать воды. Слышен запах сигарет, видимо, кто-то снова поленился выйти на общий балкон и покурил на кухне. Сколько комендантша не бъётся с курильщиками, меньше их особо не становится. Хорошо хоть в комнатах сейчас не курят почти, потому что за подобное стали лишать возможности жить в общежитии.