В этих рядах никто не сомневался – трогать или не трогать.

Окна нижних этажей и магазинные витрины зажмурились стальными пластинами жалюзи под напряжением. С бульваров убрались продавцы птиц и цветов. Закрылись наглухо и сотни кафе, обычно работавших по всей ноченьке. Барселонцы, за две тысячи лет генетически привыкшие к набегам и погромам, пережившие и римлян, и мавров, и Карла Великого, и всяческих альфонсов и фердинандов помельче, и троцкистов, и франкистов, накрепко заперлись в своих жилищах: одни сделали вид, что умерли, другие – что не жили вообще.

Новый мэр Барселоны (гей, естественно) полагал, что город встретит нашествие во всеоружии: он распорядился очистить улицы от всякого действующего транспорта и выставить вдоль тротуаров разный хлам с автомобильных свалок – пусть поджигают вволю. Если сил хватит.

Силы же предполагалось истощить средневековым королевским способом. Он был недёшев, но давил в зародыше любые беспорядки.

Всего ожидали А-глобо от подлых буржуазных властей, но такого…

В полночь фонтаны Барселоны ударили красным и белым сухим вином. Все фонтаны, даже Каскада Монументаль, даже «Три грации», даже «Дама под зонтиком».

– Совсем как у нас на Поклонной! – обрадовалась Лидочка. – Зря мы на Каскаду не пошли – там фонтанов больше!

– О господи! – воскликнул измученный Теренс Фицморис. – А пруды! А рыбки, а ненюфары! Какая средневековая дикость! Я никуда не пойду. И вас не пущу. Мама, мы сейчас уходим!

– То ли я столько много вина не видела! Да один мой Дядька за раз знаешь, сколько может, особенно здешнего? – обиделась Леди. – Да и вино, поди, восстановленное…

– Если учесть, что один только Фонтана Луминоса выбрасывает за секунду две тысячи четыреста тридцать литров жидкости, – сказал всезнающий лорд Теренс, – то, конечно, восстановленное. Сколько же это будет в пинтах? Мама, здесь шведский стол без ограничений!

Ой, много это было в пинтах! Натурального вина не хватило бы нипочём. Потому что к протестантам прибывало и прибывало из-под земли, поднимаясь на станции метро, подкрепление.

Самих-то чистых А-глобо гужевалось тут сравнительно немного – так некогда горстка монголов потерялась среди сотни других племён, поскакавших за Чингизом в поход к Последнему морю.

А на каталонском побережье данного Последнего моря в сезон собирается множество людей – это Ницца для студентов, Биарриц для пенсионеров, Канн для нищей богемы. Все, кому было нечего делать и нечего терять, прыгали в автобусы и электрички и отправлялись в город. Да ещё в Ла Пинеда как раз в это время проходил ежегодный съезд садо-мазо – эти ребята подскочили всей толпой, всегда готовые физически пострадать за правое дело.

Опустели двух– и однозвёздочные гостиницы и пансионаты на Коста-дель-Соль, Коста-Дорада и Коста-Брава. Облегчённо вздохнули приморские городки – Ситжес, Марбелья, Жерона, Салоу. Бедная старая Барса вдруг оказалась одна-одинёшенька супротив орды новых готов и сикамбров, забивших широкие, окаймлённые пышной зеленью и залитые светом бульвары Рамбла.

…Сперва-то не все сообразили, что произошло. Потом поплыл терпкий запах «тинто рохо» над буйными головами…

Супостаты глобализма готовились основательно – были у них и спальники, и палатки, и походные очаги, и рогатки, и шарикоподшипники для стрельбы, и арматура – а вот тарой они не запаслись!

Самые умные нонконформисты сразу прикинули, что винные потоки не навек, и срочно принялись опорожнять пластиковые бутыли с питьевой водой и стеклянные – с «коктейлем Молотова». А когда кинулись к фонтанам, поняли, что умные, да не шибко – к источникам халявы пробиться стало невозможно.