– Да, вы правы, я совершенно не разбираюсь в том, как следует вести допрос.

– Это не допрос, а беседа, – успокоил Савин. – А теперь давайте начнем сначала. Итак, прежде чем обращаться в милицию, вы попытались связаться со своим другом? Съездили к нему домой, расспросили общих знакомых, побывали у родителей и в местах, где он обычно проводит время?

Фотограф растерянно заморгал, стянул с переносицы очки и начал тереть и без того чистые стекла о край сатиновой рубашки. Без очков выражение его лица стало совсем беспомощным.

– В чем дело, Алексей Степанович? Вы не подумали поискать друга там, где он обычно проводит время?

– Дело в том, – откашлявшись, начал Житный, – что мы с Ильей не совсем друзья. Я не знаю, где он любит проводить время, не знаю его друзей. Где живут его родители, мне тоже неизвестно. Простите.

– Тогда что заставило вас прийти сюда? – Брови Савина удивленно приподнялись: впервые в его практике человек, столь мало осведомленный о жизни товарища, заявлял о его пропаже.

– Видите ли, он всегда был добр ко мне, – смущенно произнес Житный.

– В отличие от остальных коллег, – догадался Савин.

– Да, в отличие от остальных коллег, – подтвердил Житный. – Дело в том, что я не пользуюсь популярностью у женщин. Этому способствуют мое, мягко говоря, слабое зрение и врожденная скромность, и мои коллеги-мужчины все время над этим подтрунивают. А Илья, он никогда надо мной не подсмеивался и иногда даже вступался за меня перед другими. Вот я и подумал, что должен ему помочь, ведь остальным нет никакого дела до того, что он уже третий день не выходит на работу. Вчера вечером я выпросил в отделе кадров его домашний адрес и пошел к нему домой, но в квартире его нет, а соседка сказала, что не видела его с воскресенья. Я не знаком с друзьями Ильи, но про его соседку наслышан, и, раз уж она его не видела, значит, в квартире его нет! Все это очень странно, вы не находите?

– Больницы обзвонили?

– Больницы? Нет, до этого я не додумался. – Фотограф сокрушенно покачал головой. – Видите, я действительно несведущ в таких делах. Не подумать о самом элементарном! Пожалуй, я поторопился с обращением в милицию.

– Расскажите мне про часы. – Савин резко перевел тему разговора.

– Про часы? – Житный снова часто-часто заморгал, видимо это давно вошло в привычку.

– Да, про часы. Вы довольно подробно их описывали, видимо они хорошо вам знакомы.

– Ну разумеется, это же мои часы! – воскликнул Житный, по всей видимости считая, что данный факт всем известен.

– Тогда почему вы упомянули о часах в связи с пропажей вашего коллеги?

– Потому что я подарил их ему всего неделю назад, он даже не успел купить для них новый ремешок. Надел на тот, что остался от прежних. – Житный поправил очки. – Илья был доволен моим подарком больше, чем остальными. Сразу надел их и сказал: умеешь ты, Леха, приятное человеку сделать.

– По какому поводу подарок? – уточнил Савин.

– У Ильи был день рождения. Ровно неделю назад, в прошлую среду.

– Довольно дорогой подарок человеку, который не является вашим другом, – задумчиво протянул Савин.

– Я знаю. – Житный, соглашаясь, кивнул. – Это был импульсивный поступок, признаю. Дело в том, что я не знал о дне рождения. Выяснил лишь тогда, когда другие коллеги начали поздравлять Илью. Подарки дарили самые разные, но все мелочовка. Рамка для фотографии, авторучка, блокнот для записей, и мне вдруг захотелось сделать такой подарок, который Илья запомнил бы на всю жизнь. Тогда я снял с руки часы, отстегнул ремешок и упаковал подарок в цветную бумагу. Эти часы мне подарила сестра три года назад на мой тридцатилетний юбилей. Мне показалось символичным преподнести такой подарок Илье на его тридцатилетие.