- Доброе утро, мой Тихий Сон! - с порога радостно замахал мне рукой со скальпелем Валентин, держа в другой руке чей-то окровавленный ливер. Вот кого надо было фотографировать на рекламку морга, а не мою заведующую здесь всем рожу. Не спрашивайте, зачем моргу рекламка. Не знаю. Но она красивая, если что. - А у нас сегодня новое поступление. Смотри, это печень, и она рада тебя видеть.

С каменным лицом я прошла мимо придурка в ординаторскую, где надела халат и сменную обувь. В углу валялись оба санитара, дезинфицируя воздух перегаром от спирта. Пустые пузырьки стояли неподалеку ровненьким рядком. Даже напиваясь в хлам, эти мужики не мусорят, что не может не радовать. А еще они неведомым мне образом всегда чувствуют, когда я на них смотрю. Вот и сейчас, почуяв неладное, они дружно очнулись и вскочили на ноги. Опасно покачнувшись, санитары сконцентрировали на мне взгляды и попятились к стенке. На их испуганные приветствия я не ответила. Я вообще не самый дружелюбный человек. Переодевшись, я начала обход, инспектируя поступивших за ночь жмуриков. Семь. Не густо.

Один из наших пациентов уже лежал на моем разделочном столе, ожидая вскрытия. Надев очки, маску и латексные перчатки, я подготовила инструменты и достала его медицинскую карту. По предварительным данным он умер от... От чего? От счастья? У нас в приемном отделении шутники появились? Подняв на Вэла вопросительный взгляд, я заметила, что он едва не подпрыгивает на месте, ожидая моей реакции. Явно специально этого жмурика мне оставил, чтобы посмотреть на реакцию.

- Это что? - тихо спросила я, вперив в него почерневший взгляд. Причина моего недовольства была в том, что это не им, а мне надо будет озвучить этот бред родственникам почившего. Представляете их реакцию? Вряд ли они будут смеяться и хлопать в ладоши от радости, правда? Скорее всего они начнут орать, истерить, рыдать, кидаться на меня с кулаками, а я этого очень не люблю. Очень.

- Это не я. - вмиг посерьезнел парень, отступая на шаг назад и инстинктивно выставляя руки вперед на случай, если я на него сейчас кинусь. - У нас в больницу практикантов завезли. Первый курс, дикие совсем. Сонь, да это шутка просто. Правда. Хочешь, я все улажу? Этот мужик, - кивнул он на мой труп, - умер во время секса. Сердечко не выдержало. Его любовница скорую вызвала, с ней сейчас психологи работают. Тоже... интерны...

Вот значит как... Дикие студенты у нас завелись... Ну что ж... Шутки мы любим. И сами шутить тоже умеем. У патологоанатомов самое лучшее чувство юмора во всей больнице. Просто нас оценить особо некому. Потому что все умерли.

- Позови их сюда. Всех. - откладывая карту в сторону, тихо попросила я.

Валентин не будь дурак тут же кинулся выполнять указ, шустро стягивая испачканные перчатки и хватаясь за стационарный телефон, белым кирпичом висящий на стене. Несколько звонков, и все заведующие оповещены о нашем небольшом мероприятии. Осталось немного подождать. Подвинув ноги своего счастливого трупика, я уселась на стол и прикрыла глаза. Сколько их таких уже было? Они заваливаются в больницу, ведут себя словно звезды с неба, считают, что умнее всех врачей в мире, а потом они впервые ошибаются. Одно дело, когда они делают это так, как сейчас, и совсем другое, когда после их ошибки они открывают собственное кладбище. Каждый герой считает высшей отвагой заявиться на процедуру вскрытия с пирожком в руках. Вроде так они показывают себя непробиваемыми храбрецами. В то время, как бывалые врачи предпочитают обходить десятой дорогой мой тихий закуток, понимая, что в противном случае ночь кошмаров им обеспечена.