– Но перерыв-то у вас был? Вы обедали?

– Да-да, конечно. Конечно. Надо же заправляться, подзаряжаться. Ясное дело.

– Хорошо. Вы с кем-нибудь контактировали? Позвонили другу? Может, вам захотелось с кем-то провести обеденное время?

– Э-э-э… – Его глаза стрельнули влево. – Не знаю.

– Конечно, знаете. И можете сказать мне прямо сейчас. Или я сама узнаю, когда проверю ваши компы и блоки связи.

– Ну, может, я пару раз звонил Милту.

– А Милт у нас кто?

– Милт – мой… ну, вы понимаете.

– Хорошо. У вашего Милта Ну Я Понимаю есть фамилия?

– Дюборски. Милтон Дюборски. Ничего особенного. – У Роланда Чедвика выступила россыпь пота над верхней губой. – Это не запрещено.

– Конечно, не запрещено. – Ева извлекла карманный компьютер и начала поиск по Милтону Дюборски. – Вы с Милтом живете вместе?

– Типа того. То есть, я хочу сказать, у него есть своя квартира, но мы живем у меня. В основном.

– А чем занимается Милт?

– Он актер. У него здорово получается. Он сейчас готовится к большому прорыву.

– Держу пари, вы его во всем поддерживаете. Помогаете учить роль.

– Да уж конечно. – Опять Чедвик пожал плечами, опять потопал ногами. – Это весело. Как будто участвуешь в игре.

– Ну, раз уж он актер, наверняка у него есть удачные идеи. Он ведь вам тоже помогает?

– Возможно.

– И давно вы вместе?

– Девять месяцев. Почти десять.

– Что вы ему рассказали о «Фантастике»?

Ни капли краски не осталось у него в лице, на мгновение он словно окаменел.

– Что?

– Что, Роланд? Биты, байты или кое-что еще?

– Я ничего об этом не знаю.

– О новом проекте? О самом-самом большом секрете? Мне кажется, кое-что вы знаете. Вы же работаете в отделе изысканий.

– Я знаю только то, что они мне говорят. Нам не разрешают об этом говорить. Мы все подписывали договор о неразглашении.

Ева смотрела на него с добродушной улыбкой, держа за пазухой тяжелый топор.

– Но вы с Милтом… ну, вы же понимаете. И вы друг другу помогаете. Он ведь тоже интересуется вашей работой, верно?

– Да, но…

– А такой большой проект – это же волнующая новость. Любой рассказал бы о ней своему партнеру.

– Милт ничего не смыслит в электронной работе.

– Да неужели? Странно. Он же отсидел, притом дважды, за электронные кражи.

– Ничего подобного!

– Ты идиот, Роланд, а может, очень хитрый мошенник. – Ева склонила голову набок. – Я голосую за идиота.

Она отдала приказ эскортировать протестующего и теперь уже откровенно рыдающего Роланда Чедвика в управление, потом послала группу офицеров забрать и доставить туда же Дюборски.

В его уголовном досье не было преступлений, связанных с насилием, отметила про себя Ева, но всегда бывает первый раз.

Она закончила опрос служащих, рассчитала, что это даст время Чедвику перестать плакать, а Дюборски – повариться в собственном соку. Она нашла еще двоих, признавших, что они рассказали о проекте другу, супругу или сожителю, но связка Чедвик – Дюборски показалась ей самой многообещающей.

Ева открыла банку пепси, заглянула к «чистильщикам», проверила, как у них идут дела, дополнила свои записи. Она вскинула голову, когда дверь открылась и в комнату вошел Рорк.

Вот стоило ему войти, и вся комната сразу изменилась, подумала Ева. И она была уверена, что так кажется не только ей, но практически всем. Одного его вида было достаточно, чтобы все вокруг изменилось. Высокий, поджарый, с великолепной черной гривой и лазерными синими глазами, умевшими и жечь, и леденить… Всем своим видом он излучал властность и невольно приковывал к себе внимание.

Даже сейчас, когда это прекрасное лицо было печально, комната преобразилась с его приходом.