Брат Доминик долго не думал — купил уже готовую еду: овощные салаты в контейнерах, йогурт, творог, бананы. И несколько упаковок супов. Крис выстроил их в ряд. Лидировала курица: с лапшой, с рисом, и просто бульон.

От мысли, что придется идти на кухню, замутило. Крис сомневался, что сможет хоть что-то проглотить в ближайшие пару дней — окружающее могло отбить аппетит у кого угодно. Но, судя по всему, не у хозяйки дома.

Наверху царила тишина. Крис вспомнил наставления ректор и поспешил к подопечной.

Анна спала.

— Просыпайся! — Крис стащил покрывало. Девушка не пошевелилась.

Проснулась она после хорошей встряски.

— Отстань!

— Поднимайся! Сколько можно спать?

— Сколько нужно! — она потерла лицо. Глаза не желали открываться, их слепил свет, пусть и тусклый. — Так и знала, что привяжешься.

Крис поморщился от запаха пота. Анна сползла с кровати и покачнулась. Руки смешно взлетели, помогая удержать равновесие.

Крис оказался быстрее. Не думая, машинально подхватил Анну, и она тут же согнулась пополам. Вместо вскрика с её губ сорвалось шипение.

Крис отпрянул. От резкого движения закружилась голова, но Анна уже выпрямилась и задрала футболку. Она ничуть не стеснялась мужчины.

— Кхм, — кашлянул Крис, напоминая о своем присутствии.

Он изо всех сил старался не смотреть, но взгляд сам возвращался к девушке. Костлявое бедро выглядывает из-за ослабшей резинки пижамных штанов. Кожа обтягивает ребра. А на боку чернота — синяк.

— Ох, где ты так умудрилась?

Анна пробежалась пальцами по коже, нажала посильнее и скривилась:

— Кости целы, и ладно. Ну, может, трещина есть. Эй, ты чего так уставился?

— Прости, — Криса в жар кинуло, он поспешно отвернулся.

— Какой целомудренный, — хихикнула Анна, — ладно, не смущайся, я уже одета.

Но он решился посмотреть только, когда услышал скрип двери.

Звук льющейся воды, бормотание...

— Запрись хоть!

— Зачем? Я же не голая! — голос звучал странно.

Крис осторожно заглянул в ванную. Анна наклонилась над раковиной и жадно ловила губами струю воды. Глоток, другой... Струйки стекали по подбородку, шее, впитывались в ткань. Футболка уже намокла и облепила небольшую грудь,но девушка не замечала.

— Зачем же так? — Крис с трудом сдерживал отвращение. — Кажется, я начинаю понимать, почему у тебя хранители не задерживаются.

Вместо ответа Анна замахала рукой, а потом долго не могла отдышаться:

— Зачем же под руку говорить? Чуть не захлебнулась. Так что ты говорил?

— Ну... тебе вроде как поесть надо... Брат Доминик купил готовую еду, но её еще разогреть надо, а на кухне...

— Понятно, я подожду, — кивнула Анна.

Крис торопливо закрыл дверь.

— И вот с этим мне надо жить в одном доме? Да бомжи лучше выглядят.

Но возмущение погасло, едва родившись.

— Смирение — высшая добродетель человека, — вздохнул Крис и отправился на кухню. Пакеты пакетами, а купить одноразовую посуду брат Доминик не догадался.

1,не имеющий своей епархии и помогающий в управлении епархиальному , а также штатный приходской священник, помогающий настоятелю.

2 Мерзость запустения (лат)

3 «римский воротник» жёсткий белый , надевающийся под

4. 4

Шум воды заглушал все звуки, даже шепот из темного угла. Но когда была помыта последняя тарелка, и чашки заняли свое место на решетке, тишина ударила по ушам. Крис огляделся. Сначала робко, потом осмелел. Тени и укромных мест на кухне хватало, но никто не шипел, не звал, не просил о помощи... Крис закрыл глаза, вслушиваясь, и услышал шаги. Оцепенение накатило волной: родилось в груди, потом расползлось по телу.

— Эй, ты чего?