Зрители не стыдятся отворачиваться от сцены, некоторые, не понизив голоса, называют представление никчемным.

Зал опустел, комик стоит на сцене один, он в растрепанных чувствах.

К нему направляется молодая красотка на высоких каблуках, с осиной талией, с изумрудными глазищами.

– Вам понравилось? – удивленно спрашивает он ее и достает ручку, чтобы дать автограф.

У нее в голове крутятся слова Феликса о том, что низвергнуть первый номер – это мечта нуля.

Она представляется. Реакция на слово «журналистка» – улыбка до ушей. Но ее вопрос вызывает у комика разочарование.

– Нет, Себ – это не я. Себ выступает в малом зале «Дырочка» наверху. Поторопитесь, он сейчас начнет… Подождите, как вам мое выступление? Так, для сведения?

– Очень хорошо, очень! – бросает она и торопится в маленький зал этажом выше.

Занавес поднимается, и комик Себастьян Долин, сценический псевдоним Себ, начинает свой первый скетч с акробатики на стуле. При этом он смотрит в зал.

Там пятьдесят мест, но зрителей всего пять.

Он прерывается.

– Знаете что, раз народу очень мало, а уходить мне не хочется, сыграю-ка я кое-что именно для пришедших: изображу вас, публику.

И Себ создает живые карикатуры каждого из пяти зрителей. Первый удивлен импровизацией. Второй озадачен и не торопится смеяться. Третьему хоть палец покажи, все равно прыснет – не зря же платил за билет. Четвертый устал, вот-вот уснет. Наконец, пятый не в состоянии поверить в происходящее на сцене.

После этого юморист просит всю пятерку пересесть в первый ряд и приступает к импровизациям на темы утренних новостей о событиях в стране и в мире.

Получается трогательно и интригующе.

Кто этот человек? Почему его упомянул Четтэм?

Себастьян Долин излучает обаяние, и Лукреция не может остаться равнодушной. Он способен с неподражаемой легкостью импровизировать в любой обстановке, фонтанируя юмором. Пятерка счастливчиков очарована, хохочет и аплодирует с таким шумом, словно зал набит под завязку. В конце Себ раздает бесплатные билеты на свое следующее выступление.

Наконец счастливцы расходятся.

Лукреция Немрод, оставшаяся в заднем ряду, ждет, что будет дальше.

На сцене появляется директор.

– Ты молодец, – говорит он Себу Долину. – Отлично выступил!

– Неужели? Вы считаете?

– Вот только публики кот наплакал. Дальше так нельзя.

– Дайте мне еще немного времени, пусть на меня поработает молва. Я готов отдавать вам шестьдесят процентов выручки! – умоляет директора комик. – Для успеха шоу нужно время, сами знаете.

– Шестьдесят процентов от трех платных билетов и двух бесплатных – это как-то не очень, Себ…

– Вы слышали, они смеялись! Они были на седьмом небе! Так и быть, семьдесят процентов!

Директор зала морщится.

– Ничего не поделаешь, Себастьян, рано или поздно каждому приходится собирать манатки и откланиваться.

– Мне тридцать семь лет!

– Солидный возраст для юмориста. Ты начал молодым, в двадцать. Семнадцатилетняя карьера. Ты уже юморист в летах, твое поколение вкусило славы, но теперь вас теснит молодежь.

– Уговорили, восемьдесят процентов выручки вам, двадцать мне. Сами знаете, я делаю качественный продукт. Публика тоже в курсе.

– Брось, Себастьян. Чтобы приманить публику, одних бесплатных билетов мало. Я не открою тебе Америку: в наши дни успех зависит от телевидения.

– Но качество моего…

– Сначала телик, качество потом.

Себастьян Долин – красавец-мужчина, спортивный, с волевым подбородком. Директор «Дыры мира», наоборот, толстяк с замашками бюрократа в сером костюме, желтом галстуке и дорогих часах. Разговаривая, он разглядывает носки своих надраенных ботинок.