Виктор непроизвольно повторил за ним, вдохнув полной грудью. Легкие наполнились свежим вечерним воздухом с легкими нотками дешевого портвейна. Пришлось прервать медитацию и вернуться к прозе жизни:

– Не подскажите, где здесь гостиница?

– Гостиница-то? – мужичок не торопясь достал из-за уха папиросу и чиркнул спичкой. К вечерним ароматам добавился махорчатый запах сигаретного дыма. – Это кака така гостиница? Светлая, чтоль?

Похоже, что разговор назревал долгий, и Виктор, бросив короткое «спасибо» быстро пошел вперед, надеясь, что широкая улица к чему-нибудь, да приведет. Насколько он знал, в этом городе гостиница была только одна.

Действительно, через некоторое время он увидел подсвеченное крыльцо здания, по типажу напоминающее общежитие. Еще через некоторое время ему стало ясно, что путь выбран правильно – над входом можно было различить большие буквы, когда-то прежде сверкающие неоновыми огнями, а теперь посеревшие от накопившейся на них пыли.

Не успел Виктор взяться за ручку двери, как она распахнулась настежь, и ему навстречу торопливо стал протискиваться мужчина, толкая впереди себя чемодан.

– Природа, мать ее… – зло выплюнул он, сверкнув металлическим зубом. Заметил отскочившего в сторону Виктора и добавил: – За чистым воздухом пожаловали, экологии захотелось? Жрите от пуза, как говорится, а с меня довольно!

Наконец, ему удалось протиснуться наружу. Он поставил чемодан на бетон крыльца и вытер салфеткой взмокшую шею.

– Проклятая гостиница, проклятое место и проклятый город! – процедил он сквозь зубы.

– Куда вы, Арсен Маркович! Ночь на дворе! – полная молодая женщина вышла за ним следом и нерешительно остановилась в дверях.

– Во-о-от, то-то и оно, – мужчина многозначительно поднял вверх палец. – Ноги моей здесь больше не будет! Особенно ночью!

Он подхватил чемодан и помчался по улице так быстро, что скоро стал лишь тенью в окончательно упавших на землю сумерках.

– Куда он? – спросил Виктор.

– Не знаю, – пожала плечами женщина. – Вы к нам? Номер заказывали?

Ночь

От пережитых впечатлений, Виктор уснул прямо в одежде. Он завалился на кровать, решив немного отдохнуть с дороги, и закрыл глаза. А когда открыл, оказалось, что уже полночь. Да и пробуждение было не из приятных. Несмотря на жаркий день и духоту в комнате, Виктор неожиданно замерз так, что его едва не колотил озноб.

«Это потому, что лег как попало и затекли конечности», – решил он, разминая одеревеневшие мышцы. Встал, настежь распахнул дверь на маленький балкон, и в комнату, сразу вместе с ночными звуками, ворвалась холодная свежесть, отдающая сыростью.

Виктор выглянул наружу. На улице безраздельно царствовала ночь, погрузив городок в полную темноту. Лишь редкие фонарные столбы светились небольшими желтыми пятнами, освещая сами себя и небольшое пятно под собой.

Поморщившись, Виктор прошел в ванную комнату, скинул одежду и включил горячую воду. Кран фыркнул, несколько раз чихнул, недовольно брызнув во все стороны водой, потом успокоился и выдал поток ледяной воды. Виктор уже было подумал, что ничего лучше не дождется, как на смену холодной полилась едва теплая, а через минуту уже можно было без опасения лить воду и на себя. Тонкие струйки вразнобой били из видавшей виды лейки, но несли в себе жизненную энергию, так необходимую после неприятного пробуждения.

Сквозь шум воды Виктор услышал неясный шум, насторожился и приглушил напор. Теперь можно было явственно различить тяжелую поступь, заставляющую скрипеть половицы. Шаги были так хорошо слышны, что можно было подумать будто ходят в комнате соседей. Слышимость в гостиницах, как правило, неприятно удивляет, да и поверить, что кто-то вот так нагло вломился в заселенный номер, было тяжело. Шаги удалялись, а потом снова возвращались, будто неизвестный что-то потерял.