В общем, каждый из этой троицы попал именно туда, куда подсознательно стремился, плюс еще и эксперимент со временем, который проводил Тимин-Тесла.

Но лично я, академик и лауреат Павлов, подданный Российской империи и православный, уверен, что здесь не обошлось без Божьей воли. А теперь, господа, извольте выслушать то, что предстояло пережить нашей многострадальной России и чего мы допустить не должны любой ценой…

Разговор продлился несколько часов. Говорил в основном Павлов, изредка перебиваемый вопросами или репликами Келлера. Доктор, который уже многое знал от Гурова, ограничился ролью стенографиста.

Когда все трое окончательно выдохлись, раздался телефонный звонок. Иван Петрович снял трубку, выслушал вопрос и ответил:

– Спасибо за напоминание, а то мы здесь заработались. Нет, обед нести сюда не нужно. Через десять минут спустимся в столовую…

Тут же в качестве последнего аргумента о необходимости прерваться за дверью прозвучал голос Прохора:

– Не буду больше ждать, пустите меня немедленно к его превосходительству, а не то…

– Ну-с, господа, – подвел черту Павлов, – на этом пока – всё. Идемте обедать, тем более что ваш бдительный страж, Федор Артурович, уже готов разнести все здание…

После обеда импровизированный триумвират вновь собрался на совет. Но теперь от воспоминаний или, если посмотреть с другой стороны, – предсказаний перешли к поиску ответа на извечный вопрос: «Что делать?»

Келлер с удивлением и не без удовольствия отметил тот факт, что «ефрейтор Сашка» способен давать полезные советы, причем делает это весьма тонко, не нарушая хрупкое взаимопонимание, которое только началось формироваться между двумя сознаниями.

Когда Федор Артурович узнал о трагической судьбе, ожидавшей августейшее семейство в той, иной, истории, то буквально взревел. И лишь своевременное вмешательство Павлова и Голубева, а также генеральский опыт, говоривший о необходимости проведения соответствующей подготовки, помешали порыву генерала немедленно мчаться в Питер и разобраться со всякой «бл…й сволочью в эполетах, фраках и вицмундирах…».

Наутро военный совет продолжился и перешел в практическую сферу, то есть к постановке задач. Михаилу Николаевичу было поручено любой ценой найти «местную реинкарнацию старшего лейтенанта Журова». Причем Павлов не без ехидства поинтересовался у Голубева: «Сами справитесь, голубчик, или к принцу обращаться будем?» Доктор в который раз за эти дни покраснел и пообещал обойтись собственными силами.

Генералу Келлеру предстояло решить гораздо более трудную и ключевую задачу – после прохождения курса лечения и одновременно информирования о будущем найти надежный и постоянный канал выхода на великого князя Михаила и заручиться его поддержкой в деле спасения России.

Иван Петрович ввел присутствующих в курс тех мероприятий, которые уже удалось осуществить, и, в частности, проинформировал о формировании боевой организации «Дети Священной дружины»:

– Да-с, господа, нам необходимо сплотиться. Забыть сословные предрассудки и отказаться от снобизма. В один строй должны встать патриотически настроенные офицеры армии и жандармерии. Мы, подобно Минину и Пожарскому, должны собрать новое ополчение и спасти Россию и ее народ от ужасов революций и братоубийственной гражданской войны. Федор Артурович, я хотел бы вас познакомить с одним замечательным человеком, боевым офицером, который надел жандармский мундир, дабы иметь возможность бороться с внутренними врагами, направляемыми из-за границы.

Келлер, который и сам изрядно пострадал от террористов и прекрасно понимающий их опасность, с готовностью согласился.