— Может, объяснишь, что происходит? — набрасывается на меня мама с расспросами, когда мы остаемся одни. Ну вот так всегда! Игнашке любимому она улыбается, а ко мне с претензиями.

— Ты о чем? — делаю вид, что не понимаю.

— Ой, вот только дурочку не строй из себя. Вы что, опять с ним вместе?

— Нет. Просто Игнат теперь мой босс. Он очень помог мне.

— А ты всех боссов будешь ко мне на день рождения привозить?

— Багиров очень хотел с вами повидаться и поесть твоих фирменных пельменей.

Мама заметно снижает градус разговора после моих слов. Уж очень она любит, когда хвалят ее еду.

— Я, кстати, переживала за твою реакцию. Но ты его вполне дружелюбно встретила, — обнимаю маму за плечи.

— Да ладно, чего уж, — добродушно улыбнувшись, целует меня в щеку. — Я незлопамятная. Тем более я к нему хорошо относилась, как к сыну. Знаешь, вот чего думаю… Может, не изменял он тебе?

— Ты забыла, сколько доказательств было? — сердце сжимается невыносимой болью при воспоминаниях о том периоде жизни.

— Ну каких? А ты не думала, что Каринка тебе специально на него наговаривала?

15. Глава 15

— Зачем ей такое делать? Мы же с ней со школы дружили. Не разлей вода были. Ну ты же помнишь. Вы с ее мамой хорошо общались по-соседски.

— Только почему-то после вашего развода она резко перестала с тобой общаться. Куда же вся дружба делась? Запомни, дочка, лучшая подружка — это твоя подушка. И мамочка любимая.

— Ну, не знаю, — озадаченно ковыряю вилкой в тарелке. — Допустим, она могла что-то придумать. А что ты скажешь на то, что я находила женские трусы в портфеле Игната и от него постоянно пахло чужими духами?

— Так она могла и это подстроить. Тяжело, что ли, мужику трусы в портфель сунуть? Карина ему вечером на работе подложила, он домой пришел, портфель бросил, а ты ведь полезла его вещи проверять. На то расчет и был.

— Да зачем ей надо? — вспыхиваю. — Каринка — хорошая девчонка. Мы же лучшими подругами были.

— Ну, во-первых, она могла положить глаз на Игната. Во-вторых, зависть. У тебя все так хорошо складывалось по жизни, и карьера в гору шла, и муж — золото, на руках тебе носит. А у нее ничего в жизни не клеилась. Ты помнишь, сколько она не могла найти работу и слезно просила пристроить ее к Багирову в офис?

— Помню, конечно, и я упросила взять ее личным помощником. Тогда у Багирова начались первые успехи, пошли деньги, постоянные командировки, встречи в ресторанах. Я начала жутко ревновать, хотя он еще повода не давал. Мне казалось хорошей идеей иметь подругу-шпиона рядом с ним.

— Вот она и лила тебе гадости в уши. А ты, дурочка, верила. И главное — мне ничего не рассказывала. Только и сообщила, мол, Игнат-мерзавец мне изменил. Если бы я все сразу знала, я бы разогнала твою Карину, тебе мозги на место вправила, ну, и Игнашке бы тоже досталось.

— Вот только твой любимый Игнашка во всем меня обвинил, говорил, что не он, а я ему изменяю. Ты представляешь? Приревновал к коллеге, такие ужасные сцены ревности устраивал.

— В любом случае мне кажется, в той истории не все чисто было, — мотает головой мама. — Вот увидишь, правда обязательно вскроется.

— Нет смысла говорить об этом и копаться в прошлом. Мы в разводе, с трудом терпим друг друга и вынуждены работать вместе, но это временно. Как только представится возможность, я уволюсь.

— Когда вы лепили пельмени, а потом весело их уплетали, что-то не чувствовалось, чтобы вы друг друга терпеть не могли. Первая любовь не забывается, дочка.

Спорить с мамой бессмысленно, тем более мужчины возвращаются домой.