Для Полины все это звучало так, будто графиня забеременела, но, желая скрыть этот факт, уехала из города в глушь, чтобы там спокойно разродиться.

Почему тогда не прервала беременность?

Память мгновенно подкинула ответ.

В этом мире женщины не могли делать нечто подобное по той причине, что после осознанного аборта магия покидала их тела. Если это так, то становилось понятно, почему графиня все-таки родила.

Полина задумчивым взглядом осмотрела Бригид.

– А у тебя есть дети? – спросила Поля.

Кухарка слегка вздрогнула, а потом чуть натянуто улыбнулась.

– Есть, дочь, правда, она болеет, – призналась женщина. Полина сочувственно на нее посмотрела. – Лекарь стоит очень дорого, благо госпожа милосердна.

Поля обдумала ответ и понимающе кивнула.

– Она платит лекарю, да?

– Да, – Бригид улыбнулась. – Пусть боги хранят ее душу.

Полина ничего на это не сказала. Даже если Бригид все понимала, из-за больной дочери она вряд что-то станет делать или говорить.

Свой ребенок ей явно гораздо дороже, чем маленький мальчик, запертый матерью (предположительно) в одиночестве в комнате в разоренном поместье ее бывшего мужа.

– Пришли, – прервала ее мысли Бригид. Она остановилась перед прачечной и повернулась к Полине. Некоторое время женщина неловко переминалась, а потом выдохнула и отвернулась. – Надо будет отнести молодому господину обед.

– Я сделаю это.

Бригид открыла рот, явно желая сказать что-то еще, потом закрыла его и как-то вся обмякла.

– Хорошо, – слабо произнесла она и добавила: – Просто… будь осторожна.

Некоторое время понаблюдав за уходящей кухаркой, Полина отперла дверь и вошла внутрь прачечной.

В нос сразу ударил неприятный запах.

Поморщившись, Поля огляделась.

Помещение выглядело уныло и запущенно, если судить по отчетливым следам плесени по низу стен.

Никаких стиральных машин, что логично, здесь не имелось. Вместо них Полина увидела несколько деревянных тазов, два ведра, в одном из которых была явно горячая вода, стиральную доску и что-то вроде колотушек. Никакого стирального порошка, только баночка с вязкой коричневатой жижей, отдаленно пахнущей хозяйственным мылом.

Вздохнув, Поля засучила рукава и принялась за работу, задаваясь вопросом, почему в мире магии многие вещи по-прежнему приходилось делать руками.

Впрочем, размышляла она недолго, почти сразу догадавшись, что все дело в силе. Аристократы здесь кичились своей магией, но на деле большинство из них могли похвастаться только тем, что едва способны зажечь спичку. Среди простолюдинов сильные маги или даже просто маги встречались еще реже.

Но понимание не облегчало участи Полины. Ей все еще приходилось опасаться жесткой стиральной доски, о которую с легкостью можно было стереть костяшки пальцев.

Мысли со стирки соскользнули к маленькому мальчику, запертому в комнате.

Полина стиснула зубы, пытаясь прогнать из головы образ.

Бесполезно.

В итоге в какой-то момент она остановилась и устало вздохнула.

Она собиралась покинуть этот дом как можно скорее. Влезать в чужие интриги, даже если ей было очень жаль графа, Полине совсем не хотелось, так как подобное могло грозить ей потерей головы.

Но…

Сейчас все изменилось.

Она не могла просто отвернуться от ребенка и сделать вид, что ничего не видела и не знала. Поля была уверена, что сгрызет себя, если сделать нечто настолько ужасное.

Но как быть?

Ее влияния не хватит, чтобы выдернуть его из чужих рук. Было очевидно, что подобное его состояние кому-то выгодно. Конечно, имелся вариант, что графиня просто злобствовала, но лучше предполагать худшее.